Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
К сожалению, в последнее время правдой становится только то, о чем нам говорит теледиктор. Должен к тому же заметить, что передачи типа «В гостях у сказки» на российском ТВ давно уже в изобилии имеются, но только они волшебно повествуют не о нашей армии, а об американской или, например, об израильской. И повествуют в таких приторно-восторженных тонах, что впору называть эти сюжеты «Служу Соединенным Штатам!» или «Служу Земле Обетованной!». Никогда не поверю, что у частей, воюющих в таких сложных условиях, нет никаких проблем – ни в военной подготовке, ни в снабжении, ни в морально-политическом состоянии. Так не бывает! Любой служивший это поймет. А вот на российском телевидении, страдающем патологической западофилией, бывает! Постоянно.
Поймите, я призываю не к тому, чтобы замалчивать пороки и недостатки наших вооруженных сил. Нет. Речь идет о таком вопиющем, установочном преобладании негативной информации над позитивной, когда в обществе неизбежно формируется стойкая неприязнь, даже нелюбовь к своей же армии. У кого-то из фантастов есть роман, где земляне, прилетевшие на незнакомую планету, вынуждены все время отбиваться от агрессивных форм местной жизни, и чем яростнее они отбиваются, тем страшнее и неодолимее становится местная чудовищная фауна. Только хорошенько поразмыслив, астронавты поняли, что стремительная эволюция монстров питается их, землян, ненавистью и страхом. Ведь еще неизвестно, какого зла в армии больше: своего, так сказать, имманентного, или того, что привносит в нее призывник, убежденный прессой и родителями, будто прямо из военкомата его засылают на жуткую и враждебную планету цвета хаки.
Нетерпеливый читатель, видимо, уже начинает сердиться: почему это автор никак не дойдет до панацеи от всех бед – профессиональной армии. Дошел! Но мне снова придется начать чуть издалека. Некоторое время назад меня пригласили в передачу «Принцип домино», которую ведут, как известно, две очаровательные россиянки – темнокожая и белокожая. Моим оппонентом оказался Борис Немцов. Он тут же обвинил действующего президента в нехватке политической воли за то, что тот разом не переведет все вооруженные силы на контракт. И тогда я спросил: «Но, Борис Ефимович, вы же были ближайшим соратником, почти преемником Ельцина, прочему же вы еще в середине 90-х одним указом не ввели профессиональную армию? Вам-то чего не хватило?» Если сумеете, то попытайтесь представить себе смущенного Бориса Немцова. Но он действительно смутился. Разговор в прямом эфире приобретал явно не то направление, на какое рассчитывали. Белокожая ведущая потемнела от огорчения, темнокожая побледнела от возмущения, и больше они мне до конца передачи слова не давали.
А дело в том, что переход на контрактную армию – акт не столько военно-политический, сколько экономический, требующий точнейших расчетов и серьезного хозяйственного напряжения. Отказ Ельцина, вопреки обещаниям, от немедленного перехода к профессиональной армии – одно из немногих трезвых решений этого президента. Вот ведь в Италии, благосостояние которой не сравнить с нашим, только-только начали подбираться к профессиональной армии, хотя неуставные мордобои, случающиеся в казармах между северянами и южанами, там не редкость и очень беспокоят советы апеннинских солдатских матерей. Кстати, наши отечественные советы солдатских матерей делают много хорошего. Но воля ваша, иные из них, особенно те, которые тщательно подпитываются различными невнятными фондами, порой смахивают на советы дезертирских матерей.
Никто же не спорит с тем, что, если нет общенациональной угрозы, армия должна быть уделом профессионалов, а не тем местом, где парни, не желающие служить, отбывают наказание за то, что их родители в период первичного накопления не урвали достаточно, чтобы избавить своих детей от байковых погон. Но если у страны, пережившей жесточайший экономический и военно-технический погром, нет покуда возможности всех солдат сделать контрактниками, наверное, есть смысл навести порядок в призывной армии. Увы, все происходит по Куприну. Помните, посетитель парикмахерской с ужасом видит, как брадобрей откладывает бритву, подходит к стене и мочится прямо на обои. «Что вы делаете?» – восклицает клиент. «А-а! – машет рукой цирюльник. – Все равно завтра съезжаем!» Так вот, вместо того чтобы улучшить те реальные вооруженные силы, в которых обязаны по закону служить наши дети, вместо того чтобы сделать эту службу более безопасной и комфортной (насколько вообще ратный труд может быть безопасным и комфортным), мы почти пятнадцать лет «съезжаем» в виртуальную контрактную армию. Но так до сих пор и не съехали…
Иногда, вспоминая мой давний разговор в ГЛАВ-ПУРе, я, наверное, потому что стал старше, все лучше понимаю того генерала: свою армию надо любить, как и Родину, со всеми ее достоинствами и недостатками, любить сегодняшнюю, а не вчерашнюю или завтрашнюю. Нелюбимую армию улучшить невозможно!
«Литературная газета», февраль 2004 г.Возвращение Горького
Я думаю, выход 22 апреля 1929 года первого номера возобновленной «Литературной газеты» был воспринят видавшей всякие виды советской общественностью примерно так же, как если бы мы с вами, включив второй, государственный, канал, обнаружили там в качестве ведущего политобозревателя не законсервированного либерала Николая Сванидзе, а, например, консервативного революционера Александра Дугина. Или кого-то другого, воспринимающего многонациональную Россию не как историческое недоразумение, а как самостоятельную и уникальную цивилизацию. «Ага! – сказали бы мы с вами. – Что-то произошло!»
Вот и 75 лет назад «что-то» произошло. Для начала напомню, что Научный отдел Наркомпроса РСФСР в 1919 году высказался о «желательности введения латинского шрифта для всех народностей, населяющих территорию Республики». Сторонников Мировой Революции (так называлась тогдашняя модель глобализации) можно понять: если дело идет к Всемирной республике, то чего уж там! Отказ же от кириллицы поможет российским пролетариям теснее сплотиться с рабочим классом Германии, Америки, Франции и так далее, а заодно скорее позабыть постыдное имперское прошлое. Конечно, к концу 20-х несбыточность многих перманентных устремлений стала очевидна, но историческая инерция велика: о царской России еще долго продолжали говорить как об омерзительно отсталой, а о пролетариате как о восхитительно передовом.
Чтобы понять атмосферу тогдашней литературной жизни, достаточно вспомнить названия некоторых периодических изданий той эпохи: «Красный дьявол», «Гильотина», «Пролетарская культура», «Зарево заводов», «Искусство коммуны», «Октябрь», «Печать и революция», «Красная новь», «Новый мир», «Литература и марксизм», «Молодая гвардия»… Кроме того, творческие споры между писателями, разбившимися на многочисленные враждовавшие между собой группы, в те годы носили очень специфический характер: мастера художественного слова как к высшему эстетическому арбитру постоянно апеллировали к ГПУ. Не случайно ехидный Булгаков, который на собственном опыте многократно испытал доносную принципиальность товарищей по ремеслу, иные свои фельетоны подписывал псевдонимом «Г.П. Ухов».
Вот на этом революционном фоне (и, заметьте, в день рождения Ленина) в свет выходит новое издание с простеньким названием «Литературная газета». Разумеется, даже рабкор, месяц назад призванный в литературу, догадывался, на что намекали и за что агитировали инициаторы нового «коллективного агитатора, пропагандиста и организатора», ведь первая «Литературная газета» вышла в 1830 году по инициативе Пушкина, которого еще недавно так хотели сбросить с парохода современности вместе со всей тысячелетней православной историей и культурой России. Было ясно: эпоха интернациональных мечтаний, дорого стоивших стране, заканчивается, начинается самовосстановление державы с опорой на свои ресурсы, на свой народ, на свою историю. Вместо жестокого разрушения началось жестокое созидание, проклинаемое кое-кем и поныне. И очень редко кто-нибудь сознается в том, что ужасы реставрации – это всего лишь неизбежное и логическое завершение ужасов революции. (Вот и сегодня передовая эфирная интеллигенция пугает полицейским государством народ, десятилетие проживший и выживший при государстве бандитском. Ну не смешно ли!) А то далекое, тяжкое, кровавое, героическое время не нуждается в нашем оправдании, его оправдала победа в страшной войне. В оправдании нуждаемся мы, прожившие, проболтавшие и прохихикавшие плоды этой победы, оплаченной миллионами жизней.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105