Книга Перепутье - Даниэла Стил

— Это было тяжелое время, особенно для папы. —Девочки кивнули, и она наконец уложила их спать. Это была длинная ночь. Лианазнала, что она не сможет заснуть, и даже не ложилась. Странно было сознавать,что уже три недели его нет в живых, а она только сегодня об этом узнала. Онаполучила его последнее письмо уже после его смерти и не догадывалась об этом. Вписьме он говорил только о любви к родине, к ним, конечно, тоже.. но большевсего к Франции. Может быть, для него это имело смысл. Со смешанным чувствомгнева и отчаяния она вошла в библиотеку и села за стол. Дядя Джордж уже встал,он очень волновался из-за нее.

— Может быть, хочешь выпить?

— Нет, спасибо. — Она откинулась на спинку стула изакрыла глаза.

— Прости, Лиана. — Голос звучал нежно. При взглядена нее он почувствовал себя таким беспомощным. Такой же беспомощной чувствоваласебя она, когда ухаживала за потерявшим руку молодым человеком. — Я могучто-нибудь сделать для тебя?

Она медленно открыла глаза. Она чувствовала себяпарализованной и окоченевшей.

— Нет. Теперь все кончено. Нам придется снова учитьсяжить.

Он кивнул и подумал о Нике: станет ли она теперь писать ему?

— Как это произошло9?

Раньше он не осмелился бы спросить ее об этом. Но теперьЛиана как будто немного успокоилась. Она посмотрела дяде прямо в глаза.

— Его расстреляли немцы.

— Но за что? — Он не рискнул добавить: «Разве онне был с ними заодно».

— Потому, дядя Джордж, что он был разведчиком. Онработал на Сопротивление.

Дядя только широко раскрыл глаза и пристально посмотрел нанее:

— Кем он был?

— Он делал вид, что работает на Петена, осуществляясвязь с немцами. На самом деле он передавал важные сведения Сопротивлению. Извсех разведчиков он занимал самое высокое положение во Франции. Поэтому его ирасстреляли.

Но в ее голосе не было гордости за него, только сожаление.

— О Лиана… — Дядя сразу вспомнил все, что говорил обАрмане. — Но почему же ты ничего не рассказывала об этом?

— Я не могла говорить. Предполагалось, что я ничего незнаю, и я на самом деле долго не знала. Он сказал мне об этом перед нашимотъездом из Франции. — Она встала, подошла к окну и долго смотрела намост.

— Но кто-то ведь должен был знать.

— Немцы расстреляли его за три дня до того, как егодолжны были переправить в Лондон.

Она поняла это из его письма и из письма Мулена.

Дядя подошел к племяннице и обнял ее.

— Я очень, очень сочувствую…

— Но почему? — Лиана внимательно посмотрела надядю. — Теперь ты сочувствуешь, узнав, кем Арман был на самом деле? Тытакже сочувствовал бы, если бы и по сей день считал, что он работал нанемцев? — Ее глаза были печальны и пусты.

— Не знаю… — Он задумался и спросил: — Ник знал обэтом?

— Да.

Дядя кивнул.

— Что ты теперь собираешься предпринять, Лиана? — Онимел в виду Ника, и она поняла это.

— Ничего.

— Но ведь…

Она покачала головой.

— Это было бы несправедливо по отношению к нему. Онведь человек, а не болванчик. Несколько недель назад я написала ему, что всекончено. А теперь, когда Арман погиб, мы будем плясать на его могиле? Он былмоим мужем, дядя Джордж, моим мужем. И я любила его. — Она отвернулась,плечи ее задрожали. Он подошел к ней, всей своей душой сочувствуя ее горю. Онабросилась в его объятия, рыдая почти так, как она рыдала на лестнице, прочитавписьмо Мулена.

— О дядя Джордж… Я убила его… он знал… он должен былдогадаться о Нике…

— Лиана, перестань! — Он стиснул ее плечи илегонько встряхнул ее. — Не ты убила его. Это ерунда. Он пожертвовалжизнью ради своей страны, и это произошло не сейчас. Он давно сделал свойвыбор. Он знал, чем рискует. Он взвесил все «за» и «против» и понял, что родинастоит его жизни. Это не имеет никакого отношения к тебе. Мужчина принимаеттакие решения сам для себя, никого не спрашивая, даже женщину, которую любит.Независимо от того, какие чувства были у вас с Ником, этот человек делал то,что считал нужным делать. Ты не смогла бы его остановить, ты не смогла быизменить его решения, и не ты убила его.

Она вслушивалась в его слова, постепенно осознавая, что дядяправ, и перестала плакать.

— Ты действительно так думаешь?

— Я это знаю.

— А что, если он подозревал? Если он почувствовалперемену в тоне моих писем?

— Скорее всего он не заметил бы, даже если бы ты совсемперестала ему писать. Человек, принимающий подобные решения, отдается им всемтелом и душой. Ему не повезло, его раскрыли. И хуже того, это трагедия и длятебя, для детей, и для всей страны. Но ни ты, ни Ник ничего здесь не моглиподелать. Не мучай себя, Лиана, пойми это.

Она рассказала ему о последнем письме Армана. Онапризналась, что временами ей начинало казаться, он не любит ее, а любит толькосвою родину. Джордж кивал, слушая ее. Потом голова ее стала клониться и наконецона уснула прямо на кушетке. Дядя принес из своей комнаты одеяло и укрыл ее.Силы ее полностью истощились.

Проснувшись на следующее утро, она удивилась, как попаласюда, на кушетку. Она легонько коснулась одеяла и вспомнила, как она говорила сДжорджем, пока не заснула. Во сне она видела Армана и Ника. Они шли рука обруку, потом остановились поговорить с каким-то незнакомым ей человеком.Вспомнив об этом, она вздрогнула. Она поняла, что этот человек был Мулен. Онане хотела больше думать об Армане. Ей хотелось одного — чтобы Ник остался жив,даже если она никогда больше не увидит его. У него впереди еще целая жизнь,есть сын, к которому он должен вернуться. Она встала, подошла к окну ипосмотрела на залив.

— А как же мы? — прошептала она, вспомнив обАрмане. — А как же девочки?

У нее не было ответа на эти вопросы. Она поднялась наверх,чтобы разбудить детей.