Совесть – это рана, которая никогда не заживает.
Фридрих Геббель60
Сабина стояла под козырьком крыши у главного входа в Рейн-Майн-Халле и мерзла в короткой черной юбке и тонкой блузке. Так как ее комната была уже занята, она переночевала в гостинице БКА. Сабина была в черном, как и многие студенты, хотя они даже не знали Эрика. Сейчас ей больше всего хотелось проглотить таблетку от головной боли и залезть в постель, но Снейдер заставил ее прийти на вечернее мероприятие.
На всю ширину фасада висел баннер, сообщавший о праздновании шестидесятипятилетия БКА, которое проходило под лозунгом «Мы вносим вклад в обеспечение внутренней безопасности». Перед главным входом остановился очередной автобус. Моросило, и гости под зонтами перебежали от автобуса к стеклянным дверям, где их тут же встретил персонал службы безопасности.
Шёнфельд затушил сигарету в пепельнице.
– Одни большие шишки.
– Может, тоже войдем? – спросила Сабина.
Он пожал плечами.
– Начало только через полчаса. Замерзла? – Он снял пальто и накинул его Сабине не плечи. Сам он был в смокинге.
Сабина удивленно посмотрела на него.
– Я не привыкла к такому участию.
– Мне очень жаль твоего друга. К тому же… – Он скривил рот. – Если я что и уважаю, так это когда кто-то самостоятельно раскрывает серию преступлений… как ты вчера вечером на Нероберг.
В этот момент из такси вышли Тина, Гомез и Майкснер и встали рядом с ними. Гомез тоже был в смокинге, да и дамы нарядились. Правда, Тина не сняла ни одного пирсинга с лица. Она молча обняла Сабину и погладила ее по спине.
– Войдем? – спросила Майкснер.
Гомез посмотрел в зал через стеклянную дверь.
– Да там очередь перед рамками безопасности. К тому же Мартен Снейдер сказал, что мы должны дождаться его.
– Мартен С. Снейдер, – поправила его Тина, но никто не засмеялся.
– Вспомнишь дьявола… – пробормотал Шёнфельд.
Тут из здания вышел Снейдер и направился к ним.
– Рад всех вас видеть.
Тина наморщила лоб.
– Скажите еще, что действительно радуетесь.
– Вы правы, Мартинелли. Я просто хотел быть вежливым.
– У вас новое качество, – пошутила Майкснер.
Снейдер холодно улыбнулся.
– Не преувеличивайте.
Когда Снейдер ловил преступника, он обычно расцветал и выглядел как нормальный человек. Никаких признаков кластерной головной боли. Но сейчас его лицо все еще было бледным. Возможно, смерть Эрика и арест Ауэрсберг шокировали его больше, чем предполагала Сабина. К тому же его запястья были перевязаны, а под рубашкой проступал бандаж, который опоясывал его туловище, как корсет.
Перед входом остановился автомобиль спецназа. Сотрудники спецподразделения выскочили из машины и распределились вокруг здания. Сабина огляделась. Если прибавить группу для защиты людей, группы наблюдения и людей Ломана, то за безопасность здесь отвечало около двухсот человек.
Один из охранников в униформе подошел к ним сзади.
– Уважаемые, здесь смотреть нечего, заходите! – Он нетерпеливо махнул рукой.
Снейдер медленно повернулся к полицейскому и оглядел его с презрительной улыбкой на губах.
– Вы что, хотите навязать мне разговор?
– Извините, я не знал, что эти гости с вами, – стал оправдываться мужчина. И тут же переключился на другую группу, которую мог загнать в здание.
– Зачем весь этот цирк? – спросила Сабина. – Ауэрсберг ведь уже призналась в убийстве Эрика.
Снейдер кивнул, с плотно сжатыми губами.
– Да, но мы до сих пор не знаем, как она смогла проникнуть в здание с оружием.
– Ее сейчас допрашивают? – спросила Тина.
Снейдер кивнул:
– Беспрерывно… с пяти утра.
– И каков результат? Не томите нас.
– Мартинелли, чего вы от меня ждете? Это актуальное расследование.
– Мы подписали соглашение о конфиденциальности, забыли? – напомнила ему Тина. – К тому же мы хотим учиться у вас не только на занятиях.
