Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
Взяв список, Агапов прочитал фамилии и удивился: подавляющее большинство незнакомы ему.
— Я не могу подписать. Я не знаю этих людей.
«Беседа» длилась несколько дней, после которых Агапов, сломленный морально и физически, снова предстал перед Деканозовым.
— Вы — русский. В Абхазии местные руководители за вас не заступятся. Семья будет выброшена на улицу, жена арестована. Против вас будет создан материал, и вас расстреляют. Мы предлагаем вам самый простой вариант: подпишите этот список и поедете домой. Никто знать не будет о том, что вы были у меня.
Душа Агапова разрывалась на части: «Как же можно оговорить ни в чем не повинных людей, которых и в глаза не видел, а те, которых знаю, — труженики, самые что ни на есть простые крестьяне от сохи. Как же я им в глаза смотреть буду? Покарает меня Всевышний самой тяжелой карой».
— Не могу! — взмолился вздрагивающий всем телом Агапов. — Совесть заест, ей-богу, не могу. Пощадите — жена больная, детишки маленькие.
— Совесть, говорите… А как же быть с тем, что вокруг нас с вами враги! Где же ваша совесть? Вы разве не видите, что делается в колхозах?
— Обещали трактора, а их нет. Коней забрали, пахать не на чем.
— Коней направили в Красную нашу Армию. Разве мы можем без Красной Армии? Нет! Кругом враги-империалисты, буржуи ждут того часа, когда мы ослабнем! Вы это понять можете?
— Дайте ночь на раздумье, — попросил Агапов.
Деканозов согласился, поместив Агапова в камеру, по соседству с которой всю ночь велись пытки, доносился раздирающий душу крик, слышались вопли истязуемых.
Утром, едва дойдя до комнаты начальника ГПУ, Агапов тяжело опустился на стул и молча подписал материалы допроса и список незнакомых ему людей из разных мест, в том числе из Ростова и Тбилиси…
С переходом Берия на должность секретаря ЦК КП(б) Грузии Деканозов вскоре становится секретарем ЦК по транспорту, а в 1938 году он уже работает наркомом пищевой промышленности. Деканозов представлял собой типичного руководителя тех лет, неглубоко разбиравшегося в экономике, управленческой работе, системе взаимодействия между различными отраслями народного хозяйства. Единственным качеством руководителя он считал твердость в принятии решения. Он не прислушивался к мнениям других, жестко спрашивал с заместителей, не позволял выносить сложные проблемы на обсуждение, полагаясь лишь на свои знания и опыт. Неугодных, пытающихся иметь свое мнение людей безжалостно определял во «враги народа» со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Он ни в чем не противоречил своему шефу и безропотно шел туда, куда указывал Берия. С переходом Берия в НКВД СССР Деканозов, по указанию Лаврентия Павловича, покидает большой пост в Грузии и едет вслед за своим патроном на должность начальника пятого (иностранного) отдела наркомата внутренних дел СССР. И сразу приступает к чистке аппарата, фальсифицируя десятки дел на сотрудников, принимая участие в ночных допросах, истязаниях терявших силы людей.
Вот что показал в процессе следствия по делу Берия И. Боровой. «2 декабря 1938 года меня арестовал Деканозов. Началось следствие. Следствие вел Мальцев, который сразу потребовал:
— Дай показания о своей антисоветской деятельности!
Я не вел никакой антисоветской деятельности и потому ничего не мог ответить Мальцеву. Меня начали зверски избивать. На одном из допросов мне пробили барабанную перепонку правого уха.
Потом появились Берия, Деканозов и Меркулов и тоже били резиновыми дубинками.
— Меня завербовал, — соврал я, — заместитель начальника пятого отдела ИНО (он уже сидел). — Я едва мог говорить, едва держался, чтобы не упасть. Видя мое состояние, Берия, обращаясь к Меркулову и Деканозову, сказал:
— Кончайте бить! Он уже сознался.
Назавтра я отказался от показаний. Следователь Калинкин бил две недели, пока я не написал, что был завербован Сольцем А. А. в правотроцкистский блок.
Почему меня арестовали и выбивали нужные им показания Берия и Деканозов? Я в 1922 году работал в ГрузЧК и многое знал о Берия, о его службе в мусаватистской контрразведке».
Деканозов старался, и он через семь месяцев, по рекомендации Берия, назначается заместителем наркома иностранных дел, — Берия нужны в ведущих ведомствах свои люди, его глаза и уши.
Осталось загадкой одно обстоятельство: неожиданно, по требованию Сталина, в сорок седьмом году Деканозова освобождают от обязанностей в МИДе, но при активном содействии Берия «непотопляемый авианосец» Деканозов назначается на руководящую работу в Главное управление советского имущества за границей (ГУСИМЗ). Недолго продержался этот многоцелевой, номенклатурный, с весьма посредственными способностями работник, — его снимают с поста руководителя, но его вновь спасает Берия. На этот раз Деканозов получает должность в радиокомитете, а вскоре, почувствовав свою полную непригодность, приходит к шефу и просит о содействии в получении персональной пенсии. Шел март 1953 года.
— Какая пенсия! — удивился Берия. — Иди министром внутренних дел Грузии. Там нужно навести порядок!
По пути в Грузию Деканозов изложил в карманной записной книжке свое жизненное кредо. «Работать только в системе ЛПБ» (Л. П. Берия. — А. С.). И сразу же Деканозов, зная о скоротечности поступающей к Берия информации, на очередном партийном собрании МВД Грузии произносит панегирик в честь своего шефа: «Чекисты Грузии могут гордиться, что работают под руководством славного сына Грузии, боевого министра Лаврентия Павловича Берия!»
С первых дней пребывания на посту министра внутренних дел Деканозов приступает «к искоренению национализма в Грузии», принимая участие в допросах и избиениях невинно арестованных людей. Снова до отказа набиты камеры тюрем в Грузии работниками райкомов и горкомов, директорами предприятий и учеными, прокурорами и учителями. Самых «рьяных националистов» Деканозов отправляет в Москву, в Лефортовскую тюрьму, — там умеют «потрошить» так, что даже самый упрямый и сильный становится «разговорчивым». В Москву же летят победные донесения о разгроме очередной «контрреволюционной группировки», о «признаниях» руководителей «осиного гнезда».
Не успел Деканозов выполнить до конца «установок» Берия.
Генеральный прокурор СССР Руденко 3 июля 1953 года «постановил мерой пресечения к уклонению от суда и следствия в отношении Деканозова В. Г. избрать содержание под стражей.
Копию настоящего постановления направить начальнику тюрьмы для исполнения»[24].
Если недавно Деканозов посылал Берия верноподданнические письма и донесения, обращаясь к нему не иначе, как «Дорогой Лаврентий Павлович», то теперь, оказавшись под следствием, спешит отказаться от своего патрона: «Я не враг и никогда не был в заговоре с Берия против партии и правительства. Моя вина и мое несчастье в том, что я верил этому человеку и не распознал своевременно в нем врага и преступника… Дополнить следствие больше ничем не имею, ходатайств к следствию не имею. В. Деканозов».
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
