Он представлял, как Эсром приедет к нему домой и объяснит Нэт сложившуюся ситуацию. Молодой человек будет вести себя покровительственно: успокоит и подбодрит Нэт, убедит, что так будет лучше для девочек. Эсром усадит их в машину, поудобнее разместит плетеную коляску с малышкой, спросит, удобно ли всем. А Нэт скажет, что он очень… очень добр к ним. И Эсром увезет семью Пола в неизвестном направлении. Все к тому шло. И такой вариант не намного хуже, чем то, что уже произошло. Самый важный и самый ужасный шаг был сделан давным-давно.
Нэт
Нэт так и не уснула. К утру она осознала, что случилось нечто куда более важное, чем ссора с мужем. На улице маленькими группами собирались соседи, пересказывая друг другу последние новости. Над городом кружил самолет. Она снова и снова звонила диспетчеру станции. Ей сказали, что никто не может дозвониться в CR-1, хотя раньше такого не было: жены операторов всегда имели возможность связаться с мужьями. Кроме того, Нэт не была уверена, что Пол поехал на работу. Она чувствовала себя загнанной в угол и металась, как зверь, попавший в капкан. Муж мог сейчас быть где угодно: слететь с обледенелой дороги и, потеряв сознание, замерзнуть; дрыхнуть на диване у товарища, не желая возвращаться; поехать к реактору и оказаться в беде, о которой пока ничего толком не известно.
Нэт бесцельно шаталась по дому. Сердце то выскакивало из груди, то замирало. Она молилась в безумном отчаянии: «Пожалуйста, Господи! Пусть с Полом все будет хорошо. Я сделаю все, что ты пожелаешь». Кое-как удалось покормить из бутылочки младшенькую. На столе откуда ни возьмись возникли треугольники гренков. Через пять минут на тарелках старших девочек не осталось ничего, кроме жирных крошек. Справившись с завтраком, Саманта и Лидди сползли со стульев и убежали в свою комнату.
Вгоняющее в депрессию одиночество нарушило появление пикапа Эсрома, затормозившего перед домом. Положив Сэди, женщина распахнула дверь и выбежала на улицу. Схватив молодого человека за плечи, она пыталась рассказать о вчерашней размолвке с Полом и одновременно засыпала гостя вопросами.
– Он просто уехал, – поделилась она.
Был полдень. Она выскочила из дома, в чем была – в длинной ночной сорочке, с голыми ногами. Холодный ветер трепал ночнушку, задирая подол. Краем глаза она заметила небольшую группку соседей, столпившихся у дома Эдны. Нэт хорошо понимала, что находится в поле их зрения, но сейчас это совсем не тревожило.
Эсром приобнял ее за плечи, развернул и увлек за собой в дом.
– Девочки! Немедленно возвращайтесь, – требовательно сказал он Саманте и Лидди, которые показались на пороге.
Раньше он разговаривал с ними исключительно мягко, в шутливом тоне, поэтому испуганные проказницы опрометью бросились обратно в дом.
Эсром привел Нэт в гостиную.
– Садись, – показывая на диван, пригласил он.
Саманта и Лидди вертелись у него под ногами, цеплялись за брюки и засыпали вопросами. Молодой человек обнял детишек за плечи и прижал к себе. Девочки притихли, расположившись с двух сторон, и не мешали говорить с Нэт.
– Может, переоденешься в платье? – мягко предложил гость.
– Нет, – отмахнулась хозяйка.
– Ладно…
Откашлявшись, он начал. Пока Эсром рассказывал о реакторе, взрыве и смерти операторов, Нэт не сводила с него глаз. Бедный Вебб! Она не могла в это поверить. Потом Эсром подробно изложил, как их отвезли в центр дезактивации, как они с Полом курили на улице.
– Ты разговаривал с Полом? – выкрикнула она, испытав двоякое чувство ужаса и облегчения.
Эсром заверил, что им удалось утрясти разногласия. А еще Пол поручил заехать за ней и девочками и увезти отсюда подальше.
Нэт молча смотрела на него, не зная, что ответить. С Полом все в порядке. Эсром с ним встретился и поговорил. Муж теперь знает, что же произошло на самом деле, то есть что ничего не было. Груз страха свалился с ее плеч. Тело стало таким тяжелым, что, казалось, сейчас раздавит диван. Ее била дрожь, словно она только что в одиночку разгрузила два вагона. Неужели Пол на самом деле хочет, чтобы она вместе с дочками уехала с Эсромом? Он на самом деле считает, что она согласится?
После вчерашней мелочности Пола, после того как она узнала, что муж не искалечен и не погиб, Нэт ощутила трепет при мысли, что сейчас она может уехать вместе с Эсромом. Целая неделя рядом с ним после того, как она сама отрезала все пути для встреч, была бы настоящим подарком. Но женщина понимала, что это наверняка повлечет за собой болезненные последствия и через время за все придется расплачиваться.
– Ты в порядке? – взял ее за руку Эсром.
– Пол этого хочет? – спросила Нэт.
– Он меня об этом просил, – нахмурился гость и опустил глаза. Помолчал и снова посмотрел на нее. – Твой муж знает куда больше, чем я. Думаю, если он говорит, что так надо – значит, надо.
– А куда мы поедем?
– У моего двоюродного брата есть охотничий домик на севере.
– А что будет с остальными жителями Айдахо?
Эсром замялся:
– Не знаю. По радио говорят, что непосредственной опасности нет. Возможно, твой муж знает то, о чем другие умалчивают. Я волнуюсь о девочках, о дальнейших последствиях всего происходящего.
– Но ведь уже прошло много времени.
– С этим мы ничего поделать не можем.
– Ты боишься? – заглянула ему в глаза Нэт.
– Пожалуй, да, – признался он. – Но не за себя.
– А как насчет твоей семьи?
– Я сообщил своим, но они предпочли остаться.
– Серьезно?
– Не могут бросить ранчо, – пояснил Эсром. – Они такие.
– А ты? Если бы не девочки, ты бы остался?
– Не исключено, – ответил он.
Нэт обняла дочерей и поцеловала по очереди в макушки, сжала мягкие детские податливые ладошки. Выпрямившись, она быстрым шагом направилась в спальню, собрала в небольшие парусиновые сумочки одежду для каждой: носочки, штанишки, розовый и лавандовый свитера. В третью сумку положила крошечные вещи Сэди, а также пеленки и английские булавки.
Затем принялась собирать свою одежду. Она до сих пор носила платья для беременных, но теперь хотя бы могла подвязывать их поясом. Нэт замерла перед комодом. Однажды она фантазировала, что наденет, если Эсром пригласит ее с девочками в гости на ранчо, принадлежавшее его семье. Привлекательная мечта, а скорее, блажь, которая осталась в прошлой жизни. Глупейший вид умственной игры. Помнится, она планировала надеть длинные черные брюки и бледно-зеленую блузку. Волосы собиралась стянуть перламутровой заколкой. Теперь в эти брюки она даже не влезет. Нэт боролась с необъяснимым чувством вины, которое зрело на протяжении последних месяцев, как будто ее беспорядочные мысли могли каким-то образом привести к катастрофе и будто она одна виновата в том, что случилось с ней, с их семьей, с Эсромом, с городом. Теперь ты счастлива, Нэт? Ты получила то, чего хотела?
