Книга 100 великих операций спецслужб - Игорь Атаманенко

В феврале 1977 года офицер ЦРУ, работавший в Москве «под крышей» посольства США, обнаружил записку, оставленную под стеклоочистителем своей машины. Автор записки утверждал, что имеет доступ к информации, которая настолько ценна, что сможет изменить баланс сил в пользу США. Он выражал желание встретиться с сотрудником ЦРУ.

Через несколько недель появилась другая записка. К ней автор приложил описание некоторых технических деталей одной из советских радарных систем. Но даже этого было недостаточно, чтобы руководство ЦРУ убедилось в искренности автора посланий.

Толкачёв на скамье подсудимых

В активных попытках русского войти в контакт с американцами начинающий психиатр усмотрел бы признаки гипоманиакального поведения. Но директор ЦРУ, которому сразу же доложили о случившемся, расценил ситуацию по-своему, обнаружив в действиях незнакомца подтверждение своим подозрениям, что все это – провокация КГБ. Было известно, что русская «наружка» вела наблюдение за американским посольством 24 часа в сутки. А тогда какой идиот рискнет в такой обстановке подойти к запаркованной у посольства автомашине?! Только тот, кому нечего терять, поскольку он не является инициативником, а действует под руководством и по наущению КГБ…

Однако резидент ЦРУ в Москве Гарднер Гас Хэтэуэй не разделял точку зрения своего патрона, считая его опасения необоснованными. Мысль о том, что можно упустить золотую рыбку, которая сама напрашивается в сети, не давала ему покоя. В составленной в категоричном тоне телеграмме на имя Тернера он просил разрешения позвонить автору по номеру, указанному в одной из его записок.

Директор нехотя согласился.

«Мы получили вашу записку, – сказал Хэтэуэй снявшему трубку мужчине. – В телефонной будке, что вторая слева от входа в Институт радиопромышленности, вас ожидает пакет».

Сотрудники московской резидентуры ЦРУ из машин наблюдали, как худощавый, невзрачного вида мужчина подошел к телефонной будке и схватил пакет. В нем содержались перечень вопросов о советских радарах, подробные инструкции, как и где оставить ответы, и небольшая сумма советских денег, равная пятистам долларам.

Через неделю «Невзрачный» положил свое сообщение в условленное место. Все сомнения относительно того, является ли он двойным агентом или нет, мгновенно рассеялись. Информация, которую он представил, была настолько секретной, что в штаб-квартире ЦРУ сразу поняли – КГБ никогда не будет рисковать ее раскрытием.

Молодой американский разведчик был послан на встречу с добровольным рекрутом.

«Меня зовут Адольф Толкачёв, я – специалист по аэронавигационным системам!» – с этих слов начался «затяжной харакири» Толкачёва, продолжавшийся без малого восемь лет.

В дальнейшем резидент Хэтэуэй принял «Сфиэ» – оперативный псевдоним, присвоенный Толкачёву в ЦРУ – на личную связь. Факт, красноречиво свидетельствовавший о значении, которое придавалось американской разведкой работе с ним, и о ценности поступавшей от него информации.

Толкачёв снабдил американцев подробными сведениями об электронных системах управления, используемых нашими истребителями МиГ, а также о контрмерах, применяемых ими для того, чтобы ускользать от американских самолетов и радаров.

До разоблачения «Сфиэ» ЦРУ успело аккумулировать на его счетах в американских банках более двух миллионов долларов – ничтожная сумма по сравнению с той, что могла быть затрачена США на соответствующие исследования в области электроники. Таким образом, шпион сэкономил американским налогоплательщикам огромные средства.

Американцы поделились полученными от «Сфиэ» секретами со своим основным союзником на Ближнем Востоке – Израилем. Вскоре арабы, чьи военно-воздушные силы были на 99 процентов укомплектованы советскими военными самолетами, обнаружили их уязвимость и досягаемость для средств израильской ПВО.

Измена прибыльна. Никогда еще за всю историю Соединенным Штатам не удавалось заполучить более рентабельного агента. Прибыль, полученная американцами от совместного предприятия «ЦРУ – Сфиэ», составила около двадцати миллиардов долларов. С поправкой на сегодня – это около $ 100 млрд.

Измена убыточна. Многомиллиардные контракты на поставку советской авиатехники и средств ПВО арабским странам были сорваны…

Получив соответствующую наводку от закордонной агентуры, советские контрразведчики осторожно выяснили, к разработке каких научных программ и проектов Толкачёв имеет непосредственный доступ, а к каким проявляет повышенный интерес, не обусловленный служебной необходимостью, заказывая спецлитературу в секретной библиотеке Всесоюзного НИИ радиопромышленности. Выяснилось, что его интерес к сведениям, составляющим военную и государственную тайны, беспределен. Было от чего схватиться за голову – за последние семь лет через руки Толкачёва прошло множество документов под грифом «совершенно секретно» и «особой важности».

Значит, сделали вывод аналитики, оригинальные идеи, с которыми успел ознакомиться шпион, уже нашли достойную оценку за океаном и теперь разрабатываются в тамошних секретных лабораториях, или же, будучи материализованы, уже работают на нашего противника. Но вскоре панические настроения сменились трезвым расчетом. В Центре решили в рамках операции «Волонтер» разработать план мероприятий, нейтрализующих или сводящих до минимума нанесенный урон и предпринять ответные удары одновременно в нескольких направлениях.

Прежде всего, надо было превратить Толкачёва в канал продвижения противнику внешне заманчивых, но по сути дезориентирующих или тупиковых идей. Таким образом можно было замкнуть исследования американцев на «негодный объект», заставив их распылять материальные ресурсы и научный потенциал.

Планируя использовать «Сфиэ» «втемную» в своих целях, КГБ СССР исходил из того, что тот, не один год безупречно обслуживавший своих заокеанских хозяев, пользовался их безусловным доверием и настолько приучил к употреблению изысканных яств – сверхценных сведений, – что они, не задумываясь, проглотят и другие, но уже приготовленные на комитетских кухнях.

В ходе изучения абонентских карточек секретной библиотеки ВНИИ радиопромышленности контрразведчики установили, что с 1981 года Толкачёв проявлял повышенный интерес к технологии создания нашими специалистами бомбардировщика-невидимки. Именно в то же время американцы начали активно разрабатывать свой вариант летательного аппарата, который невозможно засечь радарами. Американский «Стеле» был полным аналогом нашего «Невидимки». СССР значительно опережал США в этом направлении, поэтому услуги «Сфиэ», относящиеся к данному проекту, явились бы для противника подарком судьбы.