Тихо посмеиваюсь, шаря глазами по высоким пыльным полкам. «Современные социологические теории» Д. Ритцер. Тянусь за книжкой, это не так-то просто с моим ростом и непластичным телосложением.
– Ладно, с ампутацией повременю, так уж и быть, – нехотя соглашается Селест, шурша какими-то пакетами.
– Ты сама-то где?
– Покупаю подарки. – Для Санты у нее слишком недовольный тон. – Как всегда, в последний момент. Кстати, я и тебе кое-чего прикупила.
– Ага, я тебе тоже. Надеюсь, одобришь.
– М-м-м, если это фигурка Райана Гослинга во весь рост, то…
Что?
Я расширяю глаза.
– Так вот о чем ты мечтала? А я-то думала обойтись свечами из «Bath & Body Works», – обиженно бурчу я.
Она хихикает.
Набрав целую гору учебников, я прощаюсь с Селест и направляюсь к миссис Коул.
– Что тут у тебя… – Библиотекарша смеряет меня строгим взглядом из-под маленьких прямоугольных очков. – Ритцер, Страусс и Корбин, Валлерстайн… – перечисляет миссис Коул, записывая все на мое имя.
Еле тащу книги. Какие тяжелые! Зато на душе мир и покой. К слову о Сэл, я рада, что судьба свела меня с ней. И с Джейсоном, и даже с Фабио Монте.
С последним мы еженедельно переписываемся по WhatsApp и периодически созваниваемся.
Об Эддингтоне мы не разговариваем. Фабио с уважением отнесся к моей просьбе не упоминать о Роберте, и до сих пор мы ни разу не затронули эту тему.
Что касается меня, то я не забываю о нем ни на минуту. Что бы я ни делала, где бы я ни была, он всегда со мной, в моей памяти, в моем сердце.
И я по-прежнему его люблю.
– Эй, Кэт, придешь завтра на семинар? – окликает меня Амелия – темноволосая круглолицая девушка из параллельного потока.
– Нет, у нас отменили.
– Вау, повезло! Тогда до следующего года! С Рождеством! – поздравляет она меня, хотя до Рождества еще трое суток.
– И тебя, Милли. Увидимся!
Я иду к выходу.
Надо бы застегнуться, на улице небось похолодало. Останавливаюсь у стойки информации, где столпилась целая куча студентов. Всем не терпится узнать точные даты экзаменов, напуганы до усрачки. Все, кроме меня.
Застегнув куртку, надев перчатки и накинув на голову капюшон с пушистым мехом, выхожу из университета и с восторгом встречаю долгожданный предрождественский снег.
Ух ты, красота!
Снег крупной россыпью падает на голые деревья, образуя на ветках белоснежные гирлянды, улицу заволокло светлой дымкой, и так тихо, умиротворенно.
До дома минут пять пешком. Я редко пользуюсь машиной, которую отец купил мне еще в сентябре. Ничего особенного – небольшой «Форд» с десятитысячным пробегом, но для передвижения по городу – настоящий спаситель. За продуктами, например, я езжу только на нем.
Бездумно бреду по тротуару, разглядывая под ногами свежие следы, как вдруг слышу свое имя.
– Кэтрин.
Нет, не может быть.
Затаив дыхание, я медленно оборачиваюсь и непроизвольно роняю челюсть.
О господи!
Как… откуда?
Роберт решительно выходит из задней двери темного-серого автомобиля и, встав в метре от меня, сует руки в карманы своего черного распахнутого пальто.
– Привет, – мягко здоровается он, настороженно изучая меня.
«Нет, это галлюцинации. Или видение – следствие моих безудержных, идиотских фантазий», – думаю я, слабея под его испытующим взглядом, и крепче сжимаю учебники.
– Помочь? – осторожно спрашивает Роберт, но, смекнув, что я капельку онемела, подходит и без позволения забирает у меня книги.
Ко мне возвращается дар речи.
– Что ты здесь делаешь? – растерянно хриплю я.
– А ты как думаешь? – Его губы кривятся в усмешке, в глазах загораются задорные искорки.
О боже.
Я жадно разглядываю его прекрасное лицо, взлохмаченные, чуть влажные волосы, и непроизвольно улыбаюсь.
– Что? – озадаченно спрашивает он.
– У тебя на голове снег.
– Да? – Роберт смущенно проводит пятерней по своей макушке, смахивает хлопья. – Думаю, нам лучше сесть в машину, холодно, – поежившись, предлагает он.
Согласно киваю, и мы по очереди забираемся в автомобиль. Меня охватывает волнение. Да что там – я в самом настоящем шоке!
Он здесь. Он, черт подери, в Мемфисе!
Закрыв за собой дверцу, Эддингтон складывает учебники с другой стороны, а сам придвигается поближе ко мне. Так, что наши колени соприкасаются. По моему телу проносится знакомая волна, я незаметно вспыхиваю. Ох!
– Куда поедем?
– Э-э, не знаю, – судорожно перебираю в уме все ближайшие кафе, рестораны, кино…
– Может, выпьем чего-нибудь? Горячий шоколад, например?
– Да, можно. – Я заливаюсь краской.
Черт, да что со мной такое?! Откуда это стеснение?
Роберт подает знак водителю, тот послушно жмет на газ и выезжает на дорогу.
Мы сидим за столиком в ресторане отеля «Пибоди» на 149-й Юнион-авеню.
Я нервничаю, а Роберт беспристрастно делает заказ.
– Ты остановился здесь?
– Да, – коротко отвечает он, параллельно рассказывая официанту, какой именно горячий шоколад ему нужен: – Густой, безо всяких добавок. Сахара тоже не надо.
Ни фига себе.
Силюсь не рассмеяться.
– О, и никаких сливок. Принесите их отдельно.
Официант вежливо кивает.
– Что ты будешь есть? – спрашивает меня Роберт.
Как объяснить ему, что мне не до еды?
– Мне все равно, я не голодна.
Он хмурится и, поразмыслив с минуту, обращается к ожидающему дальнейших указаний парню:
– Яблочный пирог, венские вафли и тот ягодный микс, который я ел на завтрак.
– Конечно, сэр.
– Все по две порции. – добавляет Роберт.
Я все-таки не удерживаюсь от ехидной улыбки. Он такой забавный! Как мальчишка, которого отправили в булочную. Шоколад, сливки, вафли… Это так не похоже на него. Совсем не похоже.
– Почему ты смеешься? – Я смеюсь? Ой, правда.
– Просто. Не знала, что ты такой любитель горячего шоколада и… чем ты там завтракал?
– Ягодно-фруктовым миксом, – отвечает он, застенчиво опустив ресницы. – А что, взрослые так не поступают?
– Почему же? Это очень мило.
Роберт изумленно вскидывает брови, но ничего не говорит.
