* * *
Свадьба Дарока и Фионы была пышной и торжественной. Ренд чинно подвел невесту к жениху. Одежда джентльменов была выдержана в шотландских традициях. Юбки цветов Гордонов и Рендалов были изготовлены здесь, в Дисайде, и выглядели просто великолепно.
Английские Рендалы прибыли на свадьбу в полном составе. Почтенная вдова не могла налюбоваться своими мальчиками и все удивлялась, до чего же красят их эти странные юбки.
Появление Фионы в свадебном платье исторгло у всех присутствующих дружный вздох восхищения. Однако сама невеста не придавала своему наряду слишком уж большого значения. Она не могла отвести взор от лица жениха — этого молодого красавца с точеными чертами, который так долго добивался ее руки. Когда глаза влюбленных встретились, Фиона радостно улыбнулась, и весь день ее не покидало ощущение счастья.
Платье Кейтлин было сшито мастерицами из клана Гордонов — клана ее отца. На правой руке молодой женщины сияло кольцо Дароков. Если она хотела дать понять всем гостям, что не считает себя больше незаконнорожденной, то ей это удалось. Присутствующие были изумлены и долго перешептывались. Но разве они и раньше не знали, что леди Рендал принадлежит к роду Гордонов из Дарока? Несколько месяцев назад, сразу после смерти Дональда и Гленшила, весь Дисайд обсуждал историю рождения Кейтлин, из которой она решила не делать тайны. И вот теперь всем надлежало понять, что мрачное прошлое уже не вернется. Нет больше кровной вражды между двумя знаменитыми и разветвленными кланами. Отныне Гордоны и Рендалы станут жить в мире.
* * *
Поздно ночью, когда новобрачные отправились к себе домой, сопровождаемые традиционным эскортом, Ренд кивнул музыкантам. Вот-вот должно было начаться некое действо, приуроченное им именно к этому дню.
… Вперед вышел Патрик Гордон, сказитель баллад из Эбойна, и в огромном зале Страткерна мгновенно воцарилась тишина.
— Что сейчас будет, Ренд? — шепотом спросила Кейтлин.
— Слушай! — коротко ответил он и взял ее за руку. Это была трогательная история о двух влюбленных, коим не пожелало улыбнуться счастье. История о Роберте Гордоне из Дарока и о Мораг Рендал, которая всю жизнь была владычицей его сердца. Патрик поведал об их тайном браке и об ужасной кровной вражде, вынудившей супругов жить порознь. Поэт старался не грешить против истины, но кое о чем он все-таки умолчал — например, о неблаговидных поступках Дональда Рендала и о ненависти, помутившей его рассудок.
Потом Патрик рассказал о смерти Дарока и о том, что их тайну Мораг унесла с собой в могилу… Все слушатели плакали и клялись друг другу в том, что Рендалы и Дароки навсегда забудут о своей многолетней вражде.
Кейтлин тоже глотала слезы. Она крепко держала мужа за руку, и голова ее была высоко поднята.
Вдруг сказитель топнул ногой и хлопнул в ладоши. Это был сигнал для музыкантов играть веселее. Патрик пере-шел на гэльский язык, и Ренд беспомощно посмотрел на Кейтлин.
— Это баллада о девушке из клана Дароков, которая сумела помирить давних врагов, — пояснила она со смехом.
— Неужели? И как же ей это удалось? — Ренд улыбался, и его глаза сияли.
— Да очень просто. Она заманила в свои сети главу клана Рендалов.
Ренд откинулся на спинку кресла, наслаждаясь зрелищем. Гости дружно хлопали в ладоши, притопывали в такт музыке и подхватывали припев. Ренду приходилось уже слышать эти слова. «Mo gaol orist! » — громко пропел он.
Когда баллада закончилась и публика успокоилась, Ренд обронил вскользь: «Необычный припев! » — и искоса глянул на жену. К его удивлению, Кейтлин покраснела до корней волос. Ренд поднял брови и хотел задать ей какой-то вопрос. Заметив это, Кейтлин что-то пробормотала и выскочила из зала.
— Что такого необычного в этом припеве? — спросил Питер.
— Мне кажется, — неуверенно ответил Ренд, — что я неправильно толковал значение этих слов. Кейтлин столько раз произносила их, а я так и не удосужился спросить, что же в точности они означают. — Он вспомнил о том, как зарделась Кейтлин, и спросил Питера: — Слушай, а может, ты знаешь, что такое «Mo gaol orist»?
Питер хохотнул.
— Представь себе, что ты — молодой человек моего возраста. Ну, и какие слова ты учил первыми, когда оказывался за границей?
— Ничего не понимаю…
— Порой я сомневаюсь, что ты вообще был когда-нибудь пылким юношей, — сокрушенно покачал головой Питер.
— Прекрати, наглец ты этакий! Я тебе шею сверну, если ты немедленно не объяснишь мне все!
— Хорошо, подсказываю. Ich liebe dich, te amo… я тебя люблю…
И Питер умолк, потому что слушать его уже было некому.
Кейтлин выбежала из дома и понеслась прочь с такой скоростью, как если бы за ней гналась свора бешеных борзых. Она свернула на первую попавшуюся тропинку, где ее и отыскал Ренд, которого привела сюда Бокейн. Он схватил Кейтлин за руку и повернул к себе, ловко уклонившись от нацеленного ему в нос кулака.
Бокейн равнодушно следила за людьми, лениво склонив голову набок. Она знала эту игру, которая всегда заканчивалась одинаково. Широко зевнув и не обращая внимания на яростные вопли хозяйки, она потрусила прочь.
Ренд не собирался тратить время на уговоры. Он без всяких церемоний перекинул жену через плечо и наградил увесистым шлепком по заду. Кейтлин изо всех сил сопротивлялась, и Ренд продолжал экзекуцию до тех пор, пока женщина не угомонилась.
Затем он пронес ее через зал, то и дело останавливаясь, чтобы перекинуться словечком-другим со знакомыми, и поднялся по лестнице к спальне. На галерее он обернулся и увидел обращенные к нему лица. Гости с интересом глядели этот захватывающий спектакль.
— А почему у вас такой удивленный вид? — спросил Ренд с недоумением. — Что, собственно, тут странного? Я — Рендал, она — Гордон. Я родился в Англии, она — на севере Шотландии. Я — мужчина, а она — женщина…
Ренд уже шагнул было к своей двери, но вдруг опять обратился к публике.
— Я забыл сказать вам самое главное! — объявил он, широко и озорно улыбаясь. — Я выиграл, а она проиграла!
Кейтлин издала протестующий вопль, а гости дружно расхохотались.
Как только супруги скрылись в спальне, все принялись обдумывать смысл последней фразы Ренда и постепенно пришли к выводу, что он говорил отнюдь не о рядовой семейной ссоре. Ренд затронул честь обоих кланов — и вот уже Рендалы и Гордоны стали поглядывать друг на друга с неприязнью, и в глазах мужчин зажглись свирепые огоньки. Вдруг на стол вскочил один из Гордонов.
— Никто из Рендалов, — заявил он, окидывая взглядом огромный зал, — не сможет превзойти Гордонов в силе и ловкости!
Гордоны разразились криками восторга и одобрения, а Рендалы начали молча засучивать рукава.
— Не надо! — закричала в испуге вдова. — Неужто вы собираетесь попрать честь шотландцев?!
