Слушая кузена, Кодзима с трудом сдерживал закипающее раздражение. Какое отношение к его отставке с поста исполнительного директора могла иметь их двойная бухгалтерия? Как он мог за нее отвечать? Разве Эйтаро узнал о двойной бухгалтерии не в тот же самый вечер, когда было объявлено об уходе исполнительного директора?
Не совсем понятно было, где, когда и что именно поменялось в намерениях Сэйдзиро Исикари, но ясно было одно: он теперь собирался превратить свою отставку в какую-то красивую романтическую историю.
— И что думает по этому поводу босс?
— Пока трудно сказать. Как бы то ни было, на днях надо будет с ним поговорить. Конечно, с твоим участием, Рёсукэ.
— Я и сам хотел об этом попросить, — оживился Кодзима, который, болезненно переживая случившееся, только того и желал в надежде предложить свой план урегулирования нелегкой ситуации. — Хочу все объяснить, устранить все неясности в нынешнем положении дел. Прежде всего насчет двойной бухгалтерии. Это ведь я высказал такую идею, я разработал план, я его и осуществил. У нас в фирме все об этом прекрасно знают. И ты, Сэйдзиро, тоже.
Кодзима испытующе посмотрел на кузена, но тот молча отвел глаза.
— Дальше, по поводу супермаркета в Симо-Синдэне. Дело было несколько лет назад, так что я уже подробностей не помню, но тогда именно я на заседании правления настаивал, чтобы мы приобрели этот магазин. Управляющий Итимура и еще несколько членов правления были категорически против. Все мне пошли навстречу как новому члену правления. Ты же помнишь, Сэйдзиро?
— Ну было такое. Да только…
— Ты хочешь сказать, что к нынешней аварии это прямого отношения не имеет, но я так не считаю. Ответственность за управление подразумевает общую ответственность за результаты. Пусть даже здесь есть элемент невезения, развившегося из какой-то совершенно мизерной, непостижимой для человеческого ума вероятности… Если в результате большого землетрясения компания обанкротилась, тут нечего сваливать вину на богов, определяющих судьбу, или на подземного сома, который не вовремя заворочался[33]. Начальник — организатор производства несет ответственность за все. Так что вся ответственность за аварию в Симо-Синдэне ложится на меня.
— Хм… — буркнул Сэйдзиро, зыркнув на него глазами, и погрузился в задумчивость.
Во всем сказанном был резон. Кодзима изложил свою теорию не слишком связно, но убедительно. Однако сейчас проблема не в том, кто теоретически должен нести за все ответственность. Кодзима хочет сказать, что раз уж Эйтаро все равно видит именно в нем корень всех зол, то остается только использовать это предвзятое отношение…
— В общем, вывод таков: я принимаю на себя ответственность и за двойную бухгалтерию, и за аварию в Симо-Синдэне. И подаю в отставку. А за это, Сэйдзиро, ты должен умолить Эйтаро не продавать «Исиэй-стор», оставить как независимую компанию. По-братски тебя прошу!
Сэйдзиро недоуменно посмотрел на Кодзиму, слегка покачал головой, взял со стола сигарету и прикурил от большой стеклянной зажигалки европейского производства. Поднявшись с кресла, он обошел по бежевому ковру всю комнату, затем, будто что-то внезапно вспомнив, резко остановился, потушил сигарету — и прикурил еще одну.
Наконец он сказал:
— Понимаю, понимаю. Я тебя хорошо понимаю. Но, знаешь, достаточно и того, что ты сам до всего этого дошел и такое предложение высказал. Я надеюсь, это удовлетворит Эйтаро. Хоть ты и готов взять на себя ответственность, делать этого не надо. Если у тебя такая готовность есть, чего еще с тебя требовать?!
— Я так не думаю. Может быть, брать на себя ответственность за все просчеты в управлении и бессмысленно. Конечно, оттого, что я уйду в отставку, все те, кого придавило крышей в супермаркете, сразу не поправятся. И двойная бухгалтерия за прошлые годы никуда не денется. Но это будет означать, что я осознаю свою ответственность перед обществом. Важно и то, что для всех работников «Исиэй-стор», если их удастся убедить, что Кодзима был главным виновником всех злосчастий, здесь сразу обозначится грань. Я имею в виду грань между прошлым, которое они перечеркивают, и будущим, к которому теперь надо всеми силами стремиться.
— Вот ты так говоришь, Рёсукэ, а что же будет с фирмой, если ты уйдешь?! Кто же ее будет вытягивать? Уж только не я! Ни за что больше не стану заниматься никаким менеджментом.
— Это, конечно, большая проблема.
Кодзима поднялся с кресла: разговаривать сидя с Сэйдзиро, который продолжал ходить туда-сюда по комнате, было затруднительно.
— Остается, наверное, только управляющий Итимура. Правда, однажды у него не получилось. Но он же не был сам замешан в махинациях. Просто небрежно вел учет — отсюда и промашки в управлении. Все потому, что он слишком доверял своему чутью коммерсанта, человеческие отношения ставил превыше всего, а научного подхода к управлению ему недоставало.
— Да, Рёсукэ, в этом и был основной его недостаток.
— Верно, сам Итимура, каким он был тогда, и фирма «Исиэй-стор», какой она была поначалу, никуда не годились. Но за прошедшие четыре года многое переменилось. Управляющий Итимура сам все эти недоработки осознал и болезненно пережил. А главное, что отрадно, — люди у нас в компании выросли, прошли хорошую школу, сработались. Это теперь дружная и эффективная рабочая команда.
Сэйдзиро молчал, а Кодзима продолжал размеренно и внятно, чеканя слово за словом:
— «Исиэй-стор» сегодня уже совсем не та сеть супермаркетов, что была четыре года назад. Во всех пятнадцати наших магазинах производством руководят директора. Товары, одобренные потребителем, отбирают и отправляют на места сотрудники товарного сектора в центральном аппарате фирмы. И этот процесс идет не потому, что кто-то вроде меня мотается, как раньше, из магазина в магазин, чтобы выявить, где чего недостает. Хорошо обученный персонал и рациональная организация производства дают эффект единого слаженного механизма. Идея, так сказать, реализуется в людях и вещах. Если продолжать поддерживать, питать и воплощать эту идею, не дать ей угаснуть, фирму «Исиэй-стор» ожидает поистине светлое будущее. Такие опытные сотрудники, как Кацумура, Асаяма, Мацуо, Кито, поддержат управляющего Итимуру, помогут ему встать у руля. Они же сумеют воспитать отличных директоров магазинов, менеджеров для товарного сектора. Словами не выразить, как мне жаль, что я не смогу в этом участвовать. Но мне невыносимо сознавать, что фирма, которая наконец-то окрепла и получила прочную основу для развития, может быть загублена, продана…
Кодзима приостановился, ожидая услышать реакцию собеседника, но Сэйдзиро по-прежнему хранил молчание.
— Можешь ты меня понять? — с нажимом спросил Кодзима, видя, что иначе ответа ему так и не дождаться.
