Отряд графа разрезает войско наемников, как раскаленный нож – масло.
Граф улыбается. Он и не сомневался, что так будет. Рано или поздно.
Он улыбается до тех пор, пока кавалерия Менханьо, к которой они вышли, разделив армию Андрэ, не обрушивается на его собственный отряд. В первую секунду Альфаро не понимает, что происходит, и тщетно пытается остановить атакующих. Они что, так увлеклись, что приняли их за врагов? Альфаро сдирает с головы шлем. Пусть видят, что…
На дальнем конце поля начинают подниматься мертвые. Погибшие после первой атаки кавалерии Менханьо. Их одежда выпачкана в крови, но двигаются они слишком бодро для покойников.
Альфаро наконец все понимает.
– Предательство!!!
Пехота графа с трудом отбивает атаки конницы. Альфаро дает приказ отступать.
На самом деле его отступление больше походит на бегство.
* * *
– …Дон Андрэ, вас спрашивает какой-то человек.
– Человек? Что еще за человек? – спросил я.
– Не знаю. Он сказал, что будет говорить только с вами.
Человек оказался гонцом от Алонсо. Бывший начальник гарнизона извещал меня, что он уже не бывший. Его авантюра увенчалась успехом. Переворот в крепости (которая как раз собиралась выслать людей на помощь Альфаро) прошел успешно. Кое-кого пришлось, конечно, отправить в мир иной, но в целом это был почти бескровный переворот. Солдаты приняли Алонсо на «ура!». Видимо, новый комендант, назначенный Альфаро, был настоящей скотиной.
Короче, Алонсо собрал всех людей и вел их теперь на помощь мне. По сообщению гонца – еще три часа, и они будут здесь.
– Скачи обратно! Передай Алонсо – пусть подходит как можно ближе, но в долину не вступает. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы граф узнал о вашем появлении. Когда Алонсо подойдет, пусть сообщит об этом. Я сам поговорю с ним.
Встреча состоялась ровно через три часа. Алонсо укрылся в лесу. Его люди костров не жгли и вообще вели себя тихо. На Алонсо были шикарные новенькие доспехи.
На объяснение того, что я от них хочу, потребовалось не слишком много времени. Мы уже раньше говорили об этом, когда от пойманного шпиона я узнал, что в Менханьо из замка послан гонец за помощью.
Оговорив детали, я вернулся в собственный лагерь. Наемники как раз пригнали из ближайшей деревни несколько коров и теперь разделывали их. Местные крестьяне, наверное, клянут меня всеми словами, которые только могут придумать.
Кишки животных вычищали, разрезали и завязывали на манер бурдюков, заполняя их кровью убитых животных. Если сунуть бурдюк под куртку, а потом незаметно проколоть, то человек окажется залит кровью. Если при этом он еще и упадет на землю, возникнет полное впечатление, что этот солдат выбыл из игры. По крайней мере, если смотреть на всю эту процедуру издалека.
Поначалу наемники отнекивались: никто не хотел быть «мертвым». Мне даже сказали, что это дурная примета – притворяться мертвым. Это значит, что в следующем бою ты наверняка и в самом деле отправишься в мир иной. Пришлось пообещать прибавку к жалованью.
Желающих тут же стало больше чем надо. Пришлось даже тянуть жребий.
Эти войны – сплошное разорение. То двойную плату приходится обещать, то тройную, то прибавку за какую-нибудь авантюру.
Подготовились. На следующее утро Алонсо нас радостно «атаковал». Мы «в панике» заметались. Кто положено, повалился на землю.
Алонсо отступил и перестроился для новой атаки.
И Альфаро повелся! И выполз из своего замка.
Дальше все пошло как по маслу. Альфаро ударил нам в тыл. Мои люди расступились. Альфаро, наверное, уже праздновал победу, когда на него вдруг обрушилась конница Алонсо. Полагаю, он очень удивился. И упустил момент, когда можно было отступить. Ну, а мы навалились с флангов.
Когда до графа наконец дошло, что его провели, он попытался прорваться обратно в замок. Ему это даже удалось, потому что значительная часть его отряда встала насмерть, чтобы прикрыть своего синьора. Но как только Алонсо прикончил Ортоньо, в рядах противника начались полный хаос и беспорядок. И вырезали их очень быстро.
Мне об этом рассказали после. Потому что сам я в это время вместе с отрядом Санчо из Вильябы преследовал графа.
Кстати о погоде. В этот момент как раз начался дождь, намечавшийся еще с утра.
Альфаро очень спешил к своей крепости. Очень. Он еще не знал, что его крепость уже не его. Сразу же после того, как он вывел своих людей и обрушился на нас, небольшой отряд под руководством Ги де Эльбена проскользнул за их спинами и захватил ворота. В замке были оставлены люди графа, которые, естественно, попытались оказать сопротивление. Ги только-только разобрался с ними, когда Альфаро достиг собственных ворот.
Это была знатная рубка. Никто не собирался сдаваться. Впрочем, никто никому сдаваться и не предлагал. Телохранители графа оказались превосходными солдатами. Ни один не поддался панике и не молил о пощаде.
Они столкнулись с отрядом Ги и даже оттеснили их за ворота. Но тут наконец подоспели и мы.
Под Альфаро убили лошадь, но он успел соскочить и с упорством зверя, ищущего спасения в собственной норе, устремился к воротам.
Он шел, а люди, встававшие на его пути, умирали. За пятнадцать секунд он уничтожил шестерых моих людей. С одним мечом, без щита и шлема, он двигался так, что, казалось, ничто на свете не способно его остановить. Мы прорывались к нему, как могли, но его собственные люди защищали его лучше любых щитов.
В воротах замка он столкнулся с Ги. На это стоило посмотреть.
Их бой длился всего несколько секунд. Ги – лучший мечник из всех, кого я знаю. Спроси меня кто-нибудь заранее об исходе их поединка, я без колебаний ответил бы, что нисколько не сомневаюсь в победе тамплиера над изнеженным, полусумасшедшим философом – а именно таким я помнил Альфаро по нашей первой с ним встрече.
Но не Ги вышел из этого поединка победителем. Ги выронил меч и упал на землю, зажимая разрубленный бок обеими руками. А Альфаро все так же спокойно и уверенно двинулся дальше.
Через минуту мы наконец добрались до ворот. Я соскочил с лошади и бросился к своему другу:
– Ты как?
Ги сморщился от боли:
– Жить буду… Не дай ему уйти!
Куда уйти? Куда он может уйти из замка, если мы заняли единственный выход из него – ворота?
Тут я вспомнил о том, что в подобных сооружениях часто предусматривалась такая незатейливая вещь, как подземный ход. В скале, на которой стоял Кориньи, прорубить его было сложно… но возможно.
Я бросился во двор. Во дворе еще кто-то сражался, но это была агония. Мои солдаты постепенно занимали замок.
Тут мы все на несколько секунд ослепли, потому что молния ударила в одну из надвратных башен. От грохота можно было оглохнуть.
