— К-как же так? — заикнувшись, спросил Мельци. — Он ведь обещал, что отпустит Панчифику, передаст под вашу опеку, если вы сделаете для него эту плащаницу! Господи, что же это?…
Франческо схватился за голову.
Леонардо поднялся, взял дрожащей рукой губку, обмакнул ее в тигль с кипящим, дурно пахнущим веществом, и приложил к холсту. Выверенными движениями он специальным раствором покрывал холст, на который таким же способом уже был нанесен силуэт человеческого тела.
— Неужели… неужели вы продолжите? — едва слышно спросил Мельци.
Леонардо не ответил.
Глава CII
КОД ДА ВИНЧИ
Петьёф схватился за сердце, застонал, не удержался на ногах и стал заваливаться на бок, на кучу разбросанных по полу листов.
— Винченце, — от охватившего его бессилия Петьёф еле говорил и мог только шептать, — ты понял?…
— Нет, — ответил тот и недоуменно уставился на магистра.
— «Все рукописи давно превратились в книги», — повторил он слова синьора Вазари. — Старый хитрец… Секретные тексты Леонардо были вшиты в книги его библиотеки, а номера этих ложных, добавленных страниц и составляли Код да Винчи — тридцать три цифры, двух— и трехзначные.
— Но ведь библиотека Леонардо пропала… — усомнился Винченце.
— Так же, как и Джоконда, — почти что съехидничал Петьёф. — Ничего она не пропала, Винченце! Ее объявили пропавшей, а на самом деле — только переименовали в библиотеку Франческо Мельци. Господи! — он хватил себя за голову. — Господи, как же глупо! Как глупо!
— Но, синьор Петьёф, — понял наконец Винченце. — Ведь остались обрезанные корешки, можно восстановить места вклейки.
— Уже нельзя, — сказала Франческа, входя в комнату.
Все были настолько увлечены происходящим, что никто даже не заметил, как она отлучалась. Дик специально тянул этот спектакль сколько мог.
— Нельзя? — Петьёф поднял на нее глаза.
— Нет, — ответила Франческа. — Они немного согрели кабинет отца.
— Она сожгла их! — в приступе отчаяния закричал Винченце и бросился в кабинет синьора Вазари. — Ничего не осталось! Одни угольки! — раздалось уже оттуда.
— Как мы и думали, — сказал Дик, с удовлетворением глядя на Франческу.
— Как мы и думали, — подтвердила она.
— Да что вы думали?! — я просто оторопел от всего происходящего. — Что тут происходит?
Дик подошел ко мне и дружески обнял. Впервые за все время. За все время нашего знакомства. Он ни разу не прикасался ко мне, ни разу. Только рукопожатие.
— В каждом тайном ордене… — весело сказал Дик. — В каждом! Есть что-то от каббалистов. Все хотят обладать ТАЙНОЙ, потому что ТАЙНА конвертируется в слово ВЛАСТЬ. Все хотят обладать ТАЙНОЙ, даже если утверждают, что изо всех сил пытаются придать ее забвению. А мы — ты, я и Франческа — ее уничтожили. На самом деле… Синьор Вазари, я думаю, тоже бы уничтожил, но он дал обет быть ее хранителем. Но «тот, кому нужна истина, узнает ее, прочитав картины Леонардо».
* * *
— Так вы что, нас обманывали? — я с негодованием уставился на Петьёфа. — Вы тоже искали этот Код? Вам тоже был нужен Код да Винчи? И вы вовсе не собирались его уничтожать?! Но, Дик, как вы это узнали?
— Парные картины, — односложно ответил Дик.
— Парные картины? — не понял я. — Что ты имеешь в виду?
— Эти господа с таким упоением рассказывали нам о божественной личности Джоконды-Панчифики, — сказал Дик, глядя на сидящего Петьёфа сверху вниз. — Но почему-то отчаянно открещивались от верований ее брата. Это, синьор Петьёф, не могло не вызвать подозрений, вы уж извините…
— Брата?! — у меня волосы встали дыбом. — Дик, ты о чем?!
— О том, что главные антропометрические черты лица Джоконды и автопортрета Леонардо, — пожал плечами Дик, — идентичны. Об этом, я полагаю, знают теперь даже более или менее образованные школьники.
В дверях появился абсолютно потерянный, раздавленный Винченце.
— А близкородственные связи, как вы изволили заметить, — сказал Дик, обращаясь к вошедшему, — приводят с равным успехом к появлению в роду как генетических болезней, так и гениев. Так что если Леонардо и не был братом «играющей» Панчифики, то был, по крайней мере, ее дядей, папой или кузеном. Что, впрочем, не играет роли. Он был таким же «потомком Христа», как и она. Я прав, синьор Петьёф?
— Будьте вы прокляты, господин МакГроу! — крикнул тот. — Вы уничтожили надежду человечества на чудо! Это чудовищно! Это жестоко!
— Да?… — Дик улыбнулся, но было в той улыбке что-то зловещее, что-то от загадочных улыбок персонажей картин Леонардо. — Но я же не солгал вам, синьор Петьёф, и вы знаете это. Я предлагаю вам то, что вы искали, — Код да Винчи. Вот он, он есть, и он не уничтожен, — Дик помахал пачкой листов, вынутых из книг, прямо перед носом Петьёфа. — Вам ведь на самом деле не так, то уж и нужны были эти цифры. Вы, если бы решились, могли обойтись и без них… Мало ли в истории было подлогов?… Если были лжецари, почему не явить миру и лже-Христа или лжепотомка Христа?! В конце концов, лже-Джоконду вы уже сделали, и удачно. Но нет, вы не решитесь. Не можете. Потому что, чтобы решиться, надо быть уверенным, что правда не будет узнана, что подлог не раскроется.
Петьёф схватился за горло и захрипел.
— Нет, синьор Петьёф, Код да Винчи — это не цифры, — Дик почти навис над магистром. — Тайна — вот она, в этих бумагах. И боитесь вы этого текста, а не Рабина и не транснациональных корпораций. Вы жаждете и боитесь его — этого текста, этих бумажек! Вот он — Код да Винчи, он у меня в руках! И вы сидите сейчас, смотрите на эти листы и думаете, думаете судорожно и мучительно, — что в них?! Что в них говорится?! Чьи потомки Панчифика и Леонардо, их единокровные братья и сестры?! Чьи — Христа, Господа Бога, или человека, умершего за Него на кресте?!
— Поганый мальчишка! — заорал Петьёф. — Поганый умник! Хочешь правды?! Докопался?! Да?! Да, это Код да Винчи! Да! В этом ТАЙНА! Да!
Петьёф вырвал у Дика листы бумаги.
— Этому миру нужен Бог, поганый мальчишка! — продолжал кричать Петьёф. — Ему нужно Единое Начало, а не мелкий человечек с его подвигами! И какая разница — потомки или не потомки, чьи потомки?! Какая разница?! Главное, чтобы не было компромата, способного взорвать здание Единой Церкви, которую мы воздвигнем. Главное, чтобы никто не мог сказать — это не Бог умер на кресте, а человек! И теперь не будет! Мы дадим этому миру Бога! Мы, а не кто-то другой! Потому что у нас будет эта бомба, у нас будет ПРАВДА, которая никому не нужна! У нас! И никто, слышите вы, мистер МакГроу?! Никто не решится более говорить от имени Бога, кроме нас! У нас будет ТАЙНА! У нас будет ВЛАСТЬ! И ни у кого больше! Ни у кого! Мы не позволим! Мы!
