Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
Счеты у Крамера были не столько с Цоем, сколько с Олжымбаевым. Охрана Цоя могла подбить его на покушение, заверив, что в особнячке находится один Олжымбаев. В таком случае Крамера уже где-то перехватили и утопили в ближайшем лесочке.
Была и еще масса вариантов, столько же, сколько врагов было у Цоя.
Из всего этого многообразия версий вытекал вполне практический вопрос: а стоит ли так внимательно копаться, разыскивать Лешу Крамера и проверять пути его отхода?
Не проще ли колоть Гришу Епишкина, авось в чем-то да сознается?
Но Епишкин, как назло, ни в чем не сознавался, чувствовал себя в камере как щука в воде и на допросах рассказывал только об одном – о том, что Фаттах практически договорился с АМК о мятеже против Цоя. Истекало три дня с момента задержания Епишкина, а предъявить ему обвинение не представлялось возможным.
Следователь Шевчук стал искать любого способа посадить Епишкина хоть за что-то: хоть за пакетик героина, обнаруженный дома при повторном обыске.
На третий день следователю Шевчуку повезло.
Вечером 17 ноября в Павлогорске нетрезвый посетитель бара «Калинка» подрался с официантом, выстрелив при этом в воздух. Милиция задержала дебошира, и он оказался одним из сотрудников службы безопасности ГОКа, уволенным три дня назад при смене власти.
Палил уволенный спьяну и от обиды, а ствол у него был незарегистрированный.
Следователь Шевчук решил, что не будет беды, если уволенный сотрудник покажет, что ствол ему дал Гриша Епишкин. Кроме этого, Шевчук распорядился отстрелять ствол на предмет участия его в каких-либо разборках.
На следующий день следователь Шевчук не поверил своим глазам: акт экспертизы утверждал, что это тот же ствол, из которого застрелили Лешу Панасоника. После стрельбы кто-то попытался изменить расположение бороздок, с силой проведя напильником по внутренней поверхности ствола, но характерные следы оставались на пуле все равно.
Бригада Шевчука нагрянула к бывшему менту домой. От него потребовали признания в убийстве Панасоника. В ответ пьяный мент показал, что ствол ему продал за несколько бутылок водки другой охраннник ГОКа, Игорь Крупцов.
Крупцов был одним из сотрудников наружки, «пасших» Панасоника в день смерти.
Васютина препроводили в камеру, а группа захвата немедленно выехала на квартиру к Крупцову. Оперативники ожидали, что Крупцова в квартире не окажется. Так оно и было.
– Сбежал, – грустно констатировал следователь Шевчук.
– У него дача была, давайте на дачу съездим, – предложил один из оперов.
Следователь Шевчук задумался. Ехать по мокрой ноябрьской погоде куда-то за Ивантеевку ему не хотелось. Пока нашли адрес дачи, пока получили машину и выписали ордер, прошло часа три. На дачу группа захвата явилась к двум часам дня.
Оперативники позвонили в дверь, но им никто не откликнулся.
– Что я говорил? Пустышка, – хмуро заметил Шевчук.
Один из оперов толкнул дверь: та отворилась.
Посереди комнаты лежал Игорь Крупцов. Он лежал головой вниз, и из-под него текла большая красная лужа.
– Опа! – сказал Шевчук – труп, ребята!
Тут труп перевернулся и захрапел.
Игорь Крупцов был в стельку пьян, а красная лужа по рассмотрении оказалась остатками пролитого кем-то борща. Оперативники разбрелись по комнатам. В спальне они обнаружили напарника Игоря – Аркадия Висягина, а рядом с ним – голую проститутку из агентства, опекаемого Мансуром.
Висягин был тоже пьян, а проститутку удалось растолкать. Она не пила. Судя по ее венам, она давно и прочно сидела на игле.
В доме начался обыск. Через десять минут из погреба был извлечен автомат Калашникова, и там же, в трехлитровой банке из-под огурцов, прятались россыпью патроны.
Проститутка в кухне заливалась пьяными слезами.
Спустя двадцать минут следователь Шевчук поднялся на чердак. На чердаке было ветхо и холодно, и сквозь доски сочилась хмурая ноябрьская муть. Посереди чердака шла печная труба, и возле этой трубы кто-то устроил лежку из наверченных одно на другое одеял, вроде как у бомжа.
Шевчук сделал два или три шага и затылком почувствовал, что кто-то на него пристально смотрит. Шевчук обернулся.
Позади него, держась левой рукой за стреху, стоял объявленный в федеральный розыск Олег Самарин. Он был, видимо, тоже пьян, и в правой его руке подрагивал пистолет. Лицо Самарина было мятое и красное.
Шевчук замер. Самарин стоял, пьяно качаясь, и ствол в его руках глядел Шевчуку прямо в живот.
– Это ты ведешь следствие по убийству Горного? – спросил хрипло Самарин.
– Да.
– А черт с ним. Надоело прятаться. Горного убил я.
Пистолет в руке Самарина описал длинную дугу и шлепнулся на гнилые доски перед Шевчуком.
* * *
Первый официальный допрос Олега Самарина состоялся спустя четыре часа в СИЗО города Черловска. Самарин, заросший и сильно уставший, все время вертел в руках толстую алюминиевую чашку, в которую ему налили чаю. Глядел он не на Шевчука, а прямо в стеклянный и равнодушный глаз телекамеры.
Шевчук откашлялся и зачитал по бумажке, что следственные действия проводятся с Самариным Олегом Афанасьевичем, 1960-го года рождения, разыскиваемым за покушение на убийство гражданина Артема Мансурова. Назвал время и место проведения допроса и предупредил об ответственности за дачу ложных показаний.
– Олег Афанасьевич, – спросил Шевчук, – что вы можете рассказать об обстоятельствах покушения на Артема Мансурова?
– В Мансурова стрелял я. По просьбе Дениса Черяги.
– Вы не могли бы уточнить?
– Я выполнял приказ Дениса Черяги, руководителя службы безопасности Ахтарского металлургического холдинга. Черяга пришел ко мне накануне убийства. Он поставил мне ультиматум, заявив, что Мансур мешает ахтарскому холдингу. Я хотел отказаться, но Денис заявил, что холдинг заплатил слишком большие деньги за мое назначение и что я должен эти деньги отработать. Я сказал: «Я отработал эти деньги». Денис ответил: «Извини. Ты уже замазан».
– Что он имел в виду?
– Убийство Панасоника.
– Вы хотите сказать, что его так же устранили по приказу Черяги?
– Черяга сказал мне так: «Надо показать павлогорским бандитам, что с ними будет, если они не сдадутся».
– Вы лично принимали участие в ликвидации Панасоника?
– Нет. Я вызвал двух сотрудников «наружки», которые за ним следили. Дал им денег и ствол. Они, кстати, заявили, что пистолет выбросили.
– Сколько денег вы им передали?
– Пять тысяч долларов. Другие пять тысяч я взял себе.
– А убийство Мансура?
– Я не получил денег заранее и не получил их потом, потому что я провалил операцию. Однако Черяга спрятал меня и выдал десять тысяч, как он сказал, «на жизнь».
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
