Нед проснулся за два часа до рассвета. Он оделся и вышел, оставив Кейт спящей. Лунный свет блестел на снегу. И пока он стоял и смотрел, как к нему идут Пэт и Дейви, он понял, что даже здесь безопасность только кажущаяся.
— Мальчик, — сказал Пэт.
— Робин?
— Да. К сожалению, он мертв.
Нед почувствовал, как холодный гнев растет в нем, пока они рассказывали ему, что среди ночи Робин ушел в направлении к северу, по полям, идущим к Холборну, с шотландцем Лазарем.
— С Лазарем?
— Да. Он пришел среди ночи искать мальчика.
— Но почему они ушли из лагеря? Почему вы позволили мальчику оставить лагерь?
Пэт положил руку ему на плечо.
— Ну, ну, Нед, тише. Лазарь и Робин постарались обойти наших часовых. Но я думаю, что за ними все время следил кто-то еще. Очевидно, они пошли поискать кору тутового дерева при свете луны. Какая-то магическая чепуха, которую, как сказал нам шотландец, нужно проделать ночью.
Эмблема моруса.
«Ах, — с горечью подумал Нед, — это письмо просто запятнано кровью».
— Значит, Лазарь жив, будь он проклят?
— Да. Он здесь.
Пэт указал на хлев Робина, где внутри горела лампа.
Нед подошел к нему, распахнул дверь и увидел Лазаря, склоненного над жаровней и тиглем Робина. Лазарь нервно обернулся.
— О, мастер Нед..
Нед схватил его за плечи и приподнял так, что ноги его не касались земли. От шотландца разило спиртным.
— Ах ты ублюдок, — сказал Нед. — Ты увел Робина из лагеря среди ночи, а теперь ты пьян, а он мертв.
Лазарь извивался у него в руках.
— Нам нужно было уйти и поискать тутовые деревья! Эмблема моруса… Робин сказал, что морус означает тутовое дерево, кору этого дерева, как он считал, и он уже приметил несколько деревьев на пустоши. Твой бедный паренек Робин настоял на этом. Он решил, что рослый ирландец не разрешит нам уйти, если мы попросим, вот мы и ушли без спроса.
Нед отпустил его. Лазарь споткнулся и упал на колени.
— Кто это был? — спросил Нед. — Кто схватил его?
Лазарь съежился.
— Кто-то из людей Герцога…
— Кто именно?
— Три-четыре здоровенных зверюги, его телохранители. И тот парень, которого ты знаешь, был с ними, Стин. Он указал им на мальчика. Он сказал, когда схватил его: «Варринер поймет, что Герцог не любит, когда его пленные убегают».
— Тебя они отпустили.
И Нед снова угрожающе приблизился к шотландцу.
— Я вырвался. Я убежал. Но бедный паренек, Робин, его схватили первым…
— И они знали, где его искать. Будь ты неладен, Лазарь, они, наверное, шли за тобой сюда. Как он умер?
Лазарь колебался.
— Вряд ли тебе захочется узнать подробности. Но когда они с ним кончили, они перерезали ему горло. Я прятался в кустах, я все это видел. Я молил Бога, чтобы он сжалился над беднягой.
Нед на мгновение поднес руку к глазам.
Лазарь с трудом встал на ноги и сжал руки в мольбе.
— Мне не стоило соглашаться и выходить из лагеря вместе с ним, я понимаю. Но он настаивал, Нед. И мы нашли то, что хотели, кору тутового дерева для тигля!
Он указал на стеклянный сосуд, стоявший на подставке над тлеющим огнем.
— Видишь, тигель достиг стадии Серебряной Луны! Теперь остается только одна стадия перед тем, как мы получим философский камень.
Нед снова схватил шотландца за плечи. Лазарь затрясся. Нед проговорил:
— Сказать тебе, что нужно сделать с твоим тиглем?
Облегчение светилось в лице рыжеволосого шотландца, когда он почувствовал в этих словах возможную отсрочку приговора.
— Да, да! Скоро мы будем богаты, Нед, так богаты…
— Возьми эту бурду, эту Серебряную Луну, как ее там — она горячая?
— О да! Птица-мать держит своих птенцов в тепле.
— Возьми этот сосуд, и чем горячее он будет, тем лучше, и проглоти всю гадость, которая в нем сидит. Надеюсь, несчастный шотландский поляк, что в один прекрасный день ты умрешь в муках и одиночестве, как Робин.
Лазарь упал, дрожа.
Нед вышел. Он захлопнул за собой дверь. Следовало бы убить его. Но и без того уже погибло так много людей.
Нед разбудил Кейт, когда было еще темно.
— Ты должна вернуться к Шрусбери и забрать Себастьяна, — сказал он. — Я буду рядом, с Пэтом и его людьми. Потом мы втроем уедем из Лондона. У Пэта в Грейвсенде есть лодка. Мы сядем на корабль, идущий во Францию.
Он подал ей кружку с горячим элем, который она с благодарностью выпила, надела платье и плащ. Потом они вышли вместе. Рассвет только-только занимался, на востоке облака чуть-чуть поднялись. Костры вчерашней ночи теперь превратились в тлеющий пепел. Она вздрогнула.
— Я забыла тебе сказать, Нед. В доме моего дяди Шрусбери был странный посетитель, садовник со шрамом вокруг шеи. Не упоминал ли ты о таком человеке принцу Генриху?
Нед замер.
— Расскажи мне о нем.
Увидев выражение его глаз, она испугалась. Но рассказала, как расспрашивала Шрусбери об этом человеке и как Шрусбери рассказал ей, что храбрый Хэмфриз был в Остенде, выдержал испанские пытки.
— Но ведь Остенде пал, — сказал Нед. — Многие умерли жестокой смертью. И я думаю, что их выдал Стивен Хэмфриз.
Она внимательно слушала.
— Я знаю только то, что рассказал мне Шрусбери. А теперь он садовник с хорошей репутацией. Он работал у Сесила, в Хэтфилде.
— Как садовник?
— Я так полагаю…
Она сжимала плащ, напуганная выражением его лица.
— Но Нед, есть еще кое-что. Я вспомнила только потом. Я видела этого Хэмфриза рядом с тюрьмой на Вуд стрит, когда меня там держали. И я испугалась его. Я решила, что он следит за мной.
Нед держал ее за плечи, почти причиняя боль. Хэмфриз. Неужели он действительно работает на Сесила? Или он работает на испанцев, которые тайком по ночам передают ему золото?
А что он делал в доме у Шрусбери? Следил ли за Кейт и Себастьяном? По чьему поручению?
— Ты с ним разговаривала?
— Очень коротко. Хотя разговор был очень странный. Он сказал, что кое-кто хочет расшевелить логово Скорпиона. Я не поняла. Он показался мне полубезумным.
— Я передумал, — резко сказал Нед. — Ты должна остаться здесь. Я пойду за нашим сыном.
— Нет. — Лицо у нее побелело. — Я должна пойти с тобой!
— Ты не должна выходить из лагеря. Понятно?
