обо всем, она даже прикончила старуху-горничную, чтобы та не могла ненароком проболтаться Скопсоулу о том, кем была его мать, и он постарался бы помешать прикончить эту дурочку Джозефин.
Мисс Клиффорд не заметила, что говорит сама с собой, а присутствующие ловят каждое произнесенное ей вполголоса слово. Констебль наконец совладал с Бальтазаром, сунул рычащего пса себе под мышку и недоуменно уставился на аристократку, которая словно забыла о том, что находится в комнате не одна.
– Мисс Клиффорд? – позвал Белл. – Вы что-то сказали?
Женщина в ярости сжала израненные ладони, покрытые аллергической сыпью. Весь ее лоск слетел, а тон утратил легкие, шутливые нотки.
– Надо было избавиться и от Ллойда. Старик последние дни стал просто невыносим – на каждом углу принимался орать о близости их отвратной семейки к Дормерам. Я бы не потерпела его и отпрысков его шлюхи-дочери на пороге Дормер-Хауса.
Красивое лицо исказила гримаса ненависти и отвращения, забинтованная грудь часто вздымалась от охватившего женщину волнения. Но кроме того, Джули почудилось в ее поведении облегчение – наконец бывшая возлюбленная Молодого Дормера сняла маску, которую носила много лет.
– Вы сказали отпрысков? Я правильно понимаю, что Бенедикту, который все же был сыном дяди Клои и Хелен Ллойд, во вступлении в права на Дормер-Хаус было бы отказано? – Как бы Кристин ни пыталась убедить их в том, что в Холзи не было ни капли благородной крови, было очевидно обратное. – И как же бы вы это провернули? Убили и его, а затем облачились бы в траур, как и подобает безутешной матери?
Ответа Джули не получила. Мисс Клиффорд удостоила девушку взглядом, но не стала объясняться.
– И все из-за того, что Николас Дормер влюбился в другую?
Клои покачала головой и возразила подруге:
– Нет, это мисс Клиффорд как раз заботило меньше всего. Ей никогда не была нужна любовь дяди Холзи. Да, конечно, она хотела им обладать, а он взял и умер прежде, чем она завладела…
– …Дормер-Хаусом, – закончила за нее Джули.
Кристин Клиффорд поднялась на ноги и ткнула острым ногтем в грудь девушки:
– Думаешь, самая умная? Разоблачила меня? – На щеках аристократки алели пятна, а бровь над правым глазом подергивалась, выдавая внутреннее напряжение. – Никто тебе не поверит. Попробуй только выдвинуть обвинения или заикнуться, что я якобы во всем призналась, увидишь, что будет. Белл меня за решетку не посадит, ведь так?
Кристин облизнула пересохшие губы, удовлетворенно откинулась на спинку кресла, в которое она тяжело опустилась. Очевидно, что у женщины был какой-то компромат на констебля, потому что тот, вопреки здравому смыслу и законам, отрицательно замотал головой.
– Холзи просил вас отказаться от плана там, в Красной гостиной, верно? А затем последовал за вами, когда вы проигнорировали его просьбу, чтобы остановить, но, к сожалению, опоздал. – Клои потянула Джули за рукав, бросила последний взгляд на чертыхающуюся неопрятную женщину перед тем, как уйти. – А послушай вы его, никто бы ни о чем не узнал бы.
– И теперь я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы получили по заслугам. – пообещала Джули, хоть и мало рассчитывала на успех.
– Удачи, – ядовито прошипела мисс Клиффорд и принялась выбрасывать испорченные Бальтазаром вещи в корзину.
* * *
Две уставшие от событий последних дней девушки сидели напротив друг друга в купе поезда. Проводница (не та, с которой имела несчастье познакомиться Джули по пути на станцию Хейзвудс, но столь же «приветливая») презрительно морщилась каждый раз, когда проходила мимо них.
– Вырядились непонятно во что, чтоб за богатеньких сойти, а как следует выстирать платья не додумались, – ядовито шепнула женщина своей приятельнице из тринадцатого вагона, а та согласно закивала.
Миссис Доэрти предлагала им позаимствовать пару вещей из своего гардероба, но мать Эйдена была на несколько размеров больше Джули, а на Клои ее воскресное платье висело бы мешком. Поэтому подруги решили ехать в единственных нарядах, которые у них остались: платьях с последней вечеринки в Дормер-Хаусе. Вещей у девушек тоже было немного, и все они с легкостью поместились в расшитую бисером сумочку Клои и кофр, в котором Джули хранила свою камеру. Миссис Доэрти в последний миг прибежала с корзинкой для Кассандры, сунула каждой из подруг пакет со свежими булочками и, стиснув их в яростном объятии, которое должно было достаться ее сыну, улизнувшему тайком, вернулась в паб.
На станцию, к приятному удивлению Клои, заявился бывший дворецкий Стэлворт, чтобы их проводить. Он обещал проследить, чтобы мистер Дормер и мисс Луна благополучно покинули Хейзвудс. Он также клятвенно заверил бывшую хозяйку дома, в котором прислуживал, что попытается спасти из Дормер-Хауса все ценное и памятное, что не погибло во огне. И хотя Клои просила его не усердствовать в поисках и поберечь себя, было очевидно, что Стэлворт обязательно отправится на пожарище и, подобно старому кроту, проведет не один день, разыскивая уцелевшие сокровища.
Старик Ллойд едва сдерживал слезы, когда подсаживал девушек в вагон.
– Сдается мне, больше не свидимся, мисс Дормер. – Губы смотрителя станции дрожали, а брови были нахмурены больше обычного: по середине лба пролегла глубокая морщина.
– Боюсь, что так, мистер Ллойд, – вздохнула девушка и помахала в ответ прощавшемуся с ней Джошу. – Берегите себя. И мальчика.
Тот в ответ только всхлипнул, отвернулся и шумно высморкался в траву. За пару минут до этого к смотрителю станции подошел констебль Белл с мрачным видом и отозвал в сторонку. Кивая в направлении Дормер-Хауса, полицейский сообщил об обнаруженном на пожарище теле его внучки.
После беседы с Кристин Клиффорд Джули спустилась в паб под руку с подругой, окрыленная открывшейся ей истиной. Но когда их нагнал запыхавшийся Белл и поинтересовался, планировала ли Клои поменять свои показания, девушка в шоке услышала:
– Николас и Джо погибли по несчастливой случайности, не сумели выбраться из горящего Дормер-Хауса.
И пусть Кристин Клиффорд покинула «Бойцовского петуха» в автомобиле констебля, но отнюдь не закованная в наручники: Белл с масляной улыбкой вызвался доставить ее в Брайербрим. Видимо, Клои знала, что делала, отказавшись привлекать убийцу к ответственности.
Проводница закатила глаза и поторопила девушек:
– Может, еще на ланч останетесь? У нас отправление через две минуты, занимайте места, коли уехать хотите.
Клои и Джули поспешили разместиться в тесном купе и вскоре, согретые колючими одеялами, задремали. Кошка, осмелившаяся выбраться из корзинки лишь спустя час путешествия, черным клубком свернулась в ногах хозяйки.
Снаружи быстро стемнело, сиреневые сумерки опустились на хейзвудский лес, из которого доносилось пение вечерних птиц и кваканье неугомонных лягушек. Если бы девушки посмотрели в окно, они бы заметили, что наперегонки
