шум.
Еще одно крупное орудие выстрелило с правого борта, как и первое, выстрелив в сторону северного берега. Леруа уставился на разгорающееся пламя, думая, как помочь людям на горящем корабле.
«Нет, - решил он. - Черт с ними. У них есть лодка. Если они слишком пьяны и глупы, чтобы догадаться сесть в нее и отгрести в безопасное место, то они должны были сгореть. Они в любом случае должны сгореть за то, что были настолько пьяны и глупы, что позволили своему кораблю загореться. Они должны были сгореть, и пусть они сгорят, все до одного».
Орудия на левом борту старого «Возмездия» начали стрелять, когда пламя поглотило и их, одно за другим, с интервалом менее секунды. Одно из них выстрелило прямо по воде, угодив зарядом в борт нового корабля, хотя Леруа не думал, что это нанесет большой ущерб. Другое, должно быть, было перевернуто, потому что вместо того, чтобы стрелять из орудийного порта, оно пробил дыру в борту корабля и осыпал новое «Возмездие» картечью и горящими обломками.
Кто-то впереди ругался, громко и яростно, наверное, раненный непреднамеренным бортовым залпом старого «Возмездие». Леруа это не заботило, но его беспокоили те куски горящих остатков, которые упали на палубу.
— Allez! Flamme ! Пламя! Уберите их! Тушите!
На палубе мужчины оторвались от зрелища и стали затаптывать ногами пылающие куски, и тлеющие угли, которые один за другим вспыхивали и гасли, угрожая палубе.
Когда он убедился, что не потеряет свой новый корабль в огне, Леруа перевел свой взгляд на старое «Возмездие». Длинные щупальца огня тянулись из орудийных портов и пробоины, проделанной пушкой в борту, тянулись вверх и хватались за ванты бизани и поручни квартердека,и выбирались из большой каюты, принимая на себя командование судном. Они были братьями, он и огонь. Вместе они правили ночью.
А потом что-то еще привлекло его внимание, что-то за горящим кораблем, на что отбрасывал свет огонь.
— Э? Qu'est ce que c'est? - Он продвинулся вдоль поручней, отталкивая с дороги тех пиратов, которые тупо стояли и смотрели, как горит корабль. Он добрался до изгиба квартердека и уставился в темноту.
Это было похоже на призрак, колеблющийся перед его глазами, смутно видимый, и Леруа почувствовал, как нарастает паника. И вдруг оно как будто материализовалось и приняло форму, и он понял, что это был не призрак, а парус, грот-мачта шлюпа, идущего вниз по реке. Он никогда бы этого не увидел, если бы не пламя, вспыхнувшее над старым «Возмездием».
Он улыбнулся, а потом громко рассмеялся: — Дьявол, не позволит тебе незаметно подкрасться ко мне! — крикнул он парусу и потряс кулаком.
Он увидел лица своих людей, повернувшихся к нему и проследивших за его взглядом. Сквозь потрескивание пламени он услышал громкий призыв. Высокий, ясный, почти пронзительный голос, который становился все более прекрасным, и он звал его. Пламя заплясало над квартердеком его старого корабля, и среди сверкающих желтых и красных цветов появились смеющиеся лица, и Леруа смеялся вместе с ними.
— Allez, сейчас они идут за нами! — крикнул Леруа. Он выхватил саблю и указал на шлюп. — Это первый, но будет еще и другой, и на нем придет Малахий Барретт, который и есть сам дьявол, но я еще больший дьявол, чем он!
Его люди выглядели сбитыми с толку, глупыми овцами, поэтому он попытался объяснить им это более ясно. — Стражник, которого мы преследуем здесь, и он сейчас возвращается за нами, и скоро они будут на нашем борту. Они попытаются подойти с двух сторон, с корабля и со шлюпа, но мы будем готовы с ними сразиться. Вы разве не хотите этого?
Только теперь головы закивали, когда мужчины начали понимать, что скоро на них нападут. Они бросились врассыпную, кто побежал, кто захромал, кто пошел шагом, чтобы подготовить большие пушки и стрелковое оружие, зарядить мушкеты, вернуть остроту саблям и достать себя виски или рома.
«Они животные, - подумал Леруа, - они умеют только есть, трахаться, грабить, убивать и умирать. Он один знал все лучше всех, и именно поэтому голоса поручили именно ему отомстить Малахию Барретту и людям короля, отдавая их всех в его руки».
— Je suis le seul maitre a bord apres Dieu. - Слова сами собой сорвались с его губ, слова, которым его научили священнослужители много-много лет назад. Он не думал о них все это долгое время.
«На этом борту нет других Богов кроме меня!»
Звук выстрела огромной пушки вырвал Марлоу из его тщеславных грез и заставил его встать. Его первая мысль была о «Нортумберленде». Судно плыло где-то ниже по реке, и, вероятно, уже поравнялось с пиратскими кораблями. Если бы его обнаружили, тяжелые орудия пирата разорвали бы его на части прежде, чем он приблизится на расстояние двух кабельтовых к вражескому борту.
Он вскарабкался на ванты бизани и пополз вверх, пока не оказался в десяти футах над палубой и не посмотрел вперед. Он ничего не мог разглядеть, кроме темноты и нескольких горящих зданий на берегу. Его плечо заныло от напряжения. Он согнул его, ожидая, что выстрелит еще одна пушка. Он хотел увидеть, как река осветится бортовым залпом пиратов. Ждал, чтобы увидеть в вспышках выстрелов больших орудий, как его шлюп погибнет.
Но не было никаких выстрелов тяжелых орудий. Возможно, кто-то из пьяных разбойников устроил фейерверк, чтобы развлечься. Он закрыл глаза, глубоко вздохнул, заставил себя расслабиться, надеясь, что это упражнение поможет ему видеть в темноте. Потом он снова открыл глаза, избегая смотреть на огни на северном берегу, и посмотрел по правому борту.
Теперь он мог разглядеть бледные очертания песчаный берега, окружавшего северную сторону острова Хог. Это было как раз на его траверзе. Он перевел взгляд вперед, просматривая то, что, по его мнению, было верхушками деревьев, и там, прямо за островом, увидел мачты.
Они торчали над более густой листвой, едва заметные там, где темное небо встречалось с более темным горизонтом, где скелеты их конечностей тянулись к небу. Там были оба корабля, старый и новый «Возмездии». Он не знал, на каком борту будут пираты. Он не знал, сможет ли он что-нибудь увидеть в темноте хотя бы для того, чтобы провести «Плимутский приз» рядом с ними.
Теперь послышался другой звук, треск, как от сильно натянутой и лопнувшей веревки. Огонь из стрелкового оружия? Марлоу повернулся ухом на шум. Да, это было именно так. Возможно ли, что «Нортумберленд» вступил в бой? Марлоу чувствовал себя подавленным в
