class="p1">– Боюсь, мне придется задержать всех еще на несколько минут, – объявил Ло Фэй.
Комиссар Сун выразительно посмотрел на него. Капитан снова потянулся к микрофону.
– Комиссар Сун одобрил мою просьбу, однако моя радость не может быть полной. Ведь я знаю, чего мне будет стоить победа. Я арестовал коллегу и раскрыл служебные тайны. Мало того, я оскорбил всех чиновников на этой сцене, и теперь каждый полицейский в городе считает меня предателем. Людям из моей команды, вероятно, тоже предстоят нелегкие времена. Я чувствую себя виноватым: многих подвел.
Кто-то крикнул из зала:
– Не надо, капитан! Мы понимаем, почему вы так поступили!
Ло Фэй повернулся на голос и увидел Инь Цзяня. Слова поддержки его приободрили.
– У меня не было выбора. Как подчеркнул комиссар Сун, сегодня я отвечал за безопасность мероприятия, и мне не следовало вмешиваться. Я из Лунчжоу; меня перевели сюда, чтобы помочь поймать убийцу, который называет себя Эвменидами. И сегодня я здесь из-за него. Убийца, как многие из вас знают, отправил Цянь Яобиню извещение о смерти. Комиссар Сун приказал мне охранять Цянь Яобиня и не выставлять напоказ недостатки полицейской системы. Зачем же, спросите вы, выходить на сцену и ставить под угрозу свою карьеру? Неделю назад я был на совещании, и у нас с коллегами состоялся бурный спор. Некоторые считали, что наша главная задача – обеспечить безопасность Цянь Яобиня, однако я не согласился. Прежде всего мы здесь, чтобы победить Эвменид. А охраняя Цянь Яобиня, можно добиться противоположного результата.
Зрители стали недоуменно переглядываться. Если Эвмениды хотел убить Цянь Яобиня, то разве не проиграл бы убийца, если б удалось сохранить жертве жизнь?
Ло Фэй объяснил:
– Эвмениды всегда считал себя единственным защитником справедливости. Почему он хочет убить Цянь Яобиня? Потому что тот нарушил закон и избежал наказания. Если б мы продолжили его защищать, то нарушили бы основной принцип правосудия. Мы могли бы сорвать планы убийцы или даже схватить его, однако победа не была бы безоговорочной. Закон оказался бы втоптан в землю, а Эвмениды торжествовал. Дело даже не в конкретном убийце, а в тени, которую каждый из нас таит в своей душе. И единственный способ избавиться от тени – это впустить солнце.
Слова Ло Фэя, судя по всему, нашли отклик в сердцах зрителей. Комиссар Сун задумчиво прищурил глаза.
– Теперь, когда мы арестовали Цянь Яобиня и возобновили расследование взрыва и пожара, мы действительно можем победить Эвменид. Справедливый суд и будет лучшим способом защитить Цяня. – Фэй повернулся к начальнику. – Вы наверняка тяжело переживали предательство Ханя Хао. Найди он в себе смелость понести наказание за первоначальное преступление, все могло бы закончиться гораздо раньше.
Комиссар Сун опустил голову.
– Некоторые могут думать, что ошибка Цянь Яобиня простительна, – обратился Ло Фэй к зрителям. – Он имел дело с лидером преступной группировки, на руках которого была кровь многих жертв, а от взрыва пострадал лишь один человек, да и то по случайности. Должны ли мы наказывать за маленькую ошибку на пути к благородной цели?
Казалось, многие в зале согласились. Ло Фэй усмехнулся.
– Тогда, если мы судим о действиях людей по их мотивам, то как нам относиться к кровавым судилищам Эвменид? Он рассылает извещения о смерти, желая восстановить справедливость. Так, может, оставить его на свободе?
Этот вопрос вызвал еще больший переполох. Деятельность Эвменид давно вызывала споры: некоторые считали его отвратительным или пугающим, однако другие аплодировали каждому убийству и публиковали ободряющие комментарии в интернете, восхваляя убийцу за отправление «жестокого правосудия».
Ло Фэй подождал, пока стихнет шум, и продолжил:
– Обязанность полиции – защищать закон и наказывать преступников. В этом же видит свою миссию и Эвмениды. Когда Цянь Яобинь замышлял убить Рао Дунхуа, он, конечно, тоже считал себя на стороне справедливости. Что же тогда справедливость? В чем принципиальная разница между нами?
Пока зал осмысливал услышанное, Ло Фэй обратился к Хуа:
– Рао Дунхуа, у меня есть к вам несколько вопросов. Надеюсь на правдивые ответы.
Хуа с готовностью кивнул.
– Убийца, называющий себя Эвменидами… Вы ненавидите его?
– Конечно, – сказал Хуа. – Он убил президента Дэна.
– Если б появилась возможность, вы отомстили бы ему?
– Да! – ответил он без колебаний.
– Что насчет Цянь Яобиня? Вы ненавидите его?
– Да! – Хуа глазами искал в зале Мин-Мин.
Ло Фэй ожидал таких ответов и, глядя Хуа прямо в глаза, задал третий вопрос:
– А меня вы ненавидите?
Хуа замялся.
– Именно я вас арестовал, – напомнил ему капитан. – Для этого я целый год следил за вами и даже пошел на ухищрения, чтобы столкнуть вас лбами с соперником. Вы только что получили смертный приговор. Вы меня ненавидите?
Хуа улыбнулся и искренне произнес:
– Нет. Хотя чувствую досаду, потому что вы меня переиграли, капитан.
Ло Фэй улыбнулся в ответ и спросил:
– А как насчет ваших друзей и семьи? Придут ли они мстить?
Хуа покачал головой.
– Убийство совершил я. Какое вы к нему имеете отношение? Вы лишь выполняете свой долг. На самом деле, если б у меня был шанс, я бы хотел стать вашим другом.
– Но почему? Вы признаете себя виновным, так почему же ненавидите Эвменид и Цянь Яобиня за то, что они хотят вас наказать? А к тому, кто отправил вас в камеру смертников, вы испытываете дружеские чувства?
– Потому что вы работаете ради общественного блага, – отчеканил Хуа. – Их же цели эгоистичны. Я совершал преступления, и закон меня покарал. Претензий у меня нет. Но если на меня посмеет напасть какой-то мститель-одиночка, то, конечно, я буду сопротивляться. Зуб за зуб!
– Вы совершенно правы, – подтвердил Ло Фэй. – Я арестовывал вас не из корыстных побуждений. В конечном счете мои действия направляет закон. Только так правосудие может называться правосудием. И только при соблюдении справедливости общество может пользоваться преимуществами закона и принимать от него наказание. Я не могу представить себя Эвменидами, несущим возмездие, основанное исключительно на собственном чувстве добра и зла. К чему бы это привело? Я все еще мог бы утверждать, что стою на страже справедливости, но имеет ли смысл такая справедливость? Пролитая кровь приводит только к ненависти и мести. Мы этого хотим?
Ло Фэй посмотрел на зрителей и сам ответил на свой вопрос:
– Нет, определенно нет! Истинная справедливость должна вести к исцелению и уменьшению ненависти. Цянь Яобинь арестован, и женщина, которая пострадала из-за него, наконец-то обретет покой. Она будет благодарна закону и поверит, что общество все-таки справедливо. Если бы Цяня наказал Эвмениды, что бы она подумала? Благодарила бы линчевателя за акт насилия, порождающий
