вызвали небольшой переполох. Нам даже некоторые махали руками, но не прощаясь, а пытаясь привлечь внимание, чтобы мы остановились. Видимо, мы оказались первые, кто решил покинуть эту раскалённую степь и нашли для этого транспорт. Многим вдруг захотелось оказаться в прохладном вокзале с удобствами и с буфетом. Один неугомонный господин даже пробежал за нами почти сто метров, что-то крича на бегу.
— Если остановились бы, то там и остались бы, — изрёк Бергрот, когда наш состав и постройки хутора скрылись за очередным холмом. — Не рассчитан наш экипаж более чем на три человека.
До Арчеды мы докатили за час, где первым делом посетили буфет, выпили по стакану охлаждённой сельтерской воды и разошлись в разные стороны. Наш технический директор отправился к начальнику станции, а я пошёл к телеграфистам, отправить срочную телеграмму в Царицын, господину Карлу Валлину с переводом ста рублей. Что бы тот попытался взять нам билеты первого класса на вечерний курьерский поезд от Царицына до Москвы, с посадкой в Арчаде. В местной кассе, на курьер, билеты продавали только по факту прихода поезда.
План Бергрота был очень прост. Если нам повезёт с местами, то мы уедем в Москву уже вечером. А если нет — то переночуем в местной привокзальной меблирашке, и уедем утром.
Выполнив порученное, я приобрёл у телеграфистов вчерашние «Московские Ведомости» и, усевшись на лавку в ожидании ответной телеграммы или прихода моего сопровождающего, принялся знакомиться с новостями. Половину газеты занимали статьи с обсуждением разгона государственной думы второго созыва и введением новой избирательной системы.
Вместо прямых, выборы теперь становились «куриальные» — крестьянские, землевладельческие, две городских курии (высшая и низшая), рабочая, казачья и курия для нерусских избирателей. Выбирались 442 депутата, из них от европейской России — 403, от Польши — 10 (в том числе один от русского населения и один от православного населения), от Кавказского края — 10 (из них 2 от казаков и 1 от русского населения), от Азиатской России (Сибирь) — 15 депутатов. Средняя Азия не была представлена в Думе вообще. В этот раз, наконец вспомнили и про Финляндию. В отличие от Дум первого и второго созыва, где отсутствовали депутаты из нашего княжества, в третьей Думе планировалось дать финнам целых четыре места.
— Чего интересного пишут? — спросил подошедший Эдвин Бергрот. — Телеграмму отправил? Ответ был?
— Всё выборы новые мусолят. Телеграмму отправил, но ответа пока не было, — отчитался я и поинтересовался. — А у вас как успехи? Выкупили участок?
— Да. Выкупил. Правда, пришлось ещё и четвертной билет пожертвовать на ремонт вокзала, — усмехнулся Бергрот. — Но участок — выкупил. Хухта групп теперь владеет казенной десятиной местной землицы. Вот дедуля твой обрадуется!
— Сороковка или тридцатка? — решил уточнить я.
Как и у нас в княжестве, в империи были входу различные системы мер. Например, ту же площадь земли могли измерять двумя совершенно разными десятинами. Хозяйственная десятина имела площадь в три тысячи двести саженей. Казенная же десятина была сугубо прямоугольным участком в две тысячи четыреста квадратных саженей двух типов, со сторонами в шестьдесят на сорок и восемьдесят на тридцать.
— Сороковка. А что? — заинтересовался мужчина. — Я что-то упустил?
— Просто, если ширина участка сорок саженей, то его граница упирается в железную дорогу. И тогда нам будет проще и оборудование завозить, и нефть вывозить, если найдём.
— Это да, — согласился Бергрот со мной и направился к окошку телеграфистов.
……
— Вот! Вот это то, что надо! Сразу чувствуется наша, тевтонская мощь! Не то что этот «Нассау», в котором каждый узнает копию британского «Дредноута»! На какой стадии заложенные суда?
— Вилли, на какой стадии могут быть корабли, которые заложили всего месяц назад? Начали формировать киль, — ответил своему венценосному братцу Генрих Прусский. — Ты хочешь прервать строительство, в угоду новому проекту?
— А ты против? — возбуждённо сверкнув глазами, удивился германский император Вильгельм II.
— Естественно, — возразил принц Генрих. — Новый проект только на стадии проектирования. Пока всё посчитают, выбьют финансирование из Рейхстага — пройдёт год, как минимум. А за этот год, мы построим четыре корабля нового класса. Сто пятьдесят миллионов золотых марок на эти суда уже одобрены парламентом и заложены в бюджет. К тому же, у нового проекта есть одна особенность. — Гросс-адмирал сделал паузу и, подойдя к Альфреду Тирпицу и Хеннингу Хольцендорфу, поинтересовался у них. — Господа адмиралы, может вы сами расскажете своему кайзеру историю возникновения проекта «Кёниг»?
— Ты о чем говоришь Генрих? Господа, вы что-то от меня скрываете? Почему вы молчите? Что, чёрт возьми, здесь происходит? Что не так с этим кораблём?
— Вилли, твои адмиралы утащили так понравившийся тебе внешний вид нового корабля из одной приключенческой книги. Вот из этой, — с этими словами принц Генрих положил перед императором томик с зелёной обложкой и золотым тиснением.
— Хм, «Между мирами», — прочёл название Вильгельм II. — О чём это, Генрих? Кто такой этот Хухта?
— Это довольно занимательная приключенческая книжка, написанная одним очень одарённым молодым человеком из Российской империи. Точнее, из Финляндского княжества. В книге описывается будущая война между нами и Антантой. В конце книги есть глоссарий, откуда подчиненные наших бравых гросс-адмиралов и взяли не только внешний вид боевого судна, но даже его название. Вот здесь, — взяв из рук Вильгельма книгу, Генрих раскрыл томик и пролистал до нужного изображения. — Вот он. Линейный корабль «Кёниг», флагман флота открытого моря.
— Я не понимаю твоего волнения, Генрих. Что здесь такого? Ну, взяли наши инженеры за основу вид красивого корабля из книги какого-то русского. И что здесь такого? Даже мне очень понравился вид этого судна. Простота и мощь, вот как можно охарактеризовать этот проект. Ничего лишнего и двенадцать орудий главного калибра в одном залпе! Типичный прусский стиль.
— Дело твоё, брат. Но как только мы спустим его на воду, так в нём сразу и опознают судно из этой книги. Очень популярной сейчас книги. Ты хочешь, чтобы твой
