наполнил раковину мыльной водой.
— Оставьте это, Поттер, — безучастно сказал Северус, поднимая глаза. — Я сам вымою посуду.
Ещё один забавный удивлённый взгляд.
— О… — мальчик смутился, не зная, что делать дальше, и взглянул на занавески, с которых капало на пол.
Северус взмахнул палочкой, пробормотав заклинание быстрого высыхания, и через полминуты повесил занавески обратно на окно. На самом деле ему нужно было давно это сделать — белоснежные занавески действительно освежили комнату. Тревожило только, что даже такое незначительное применение магии заставило Северуса почувствовать себя настолько усталым, словно он проделал всё вручную.
— Поставьте чайник и сядьте, — сказал Северус ошеломлённому мальчику.
Поттер сделал, как ему было сказано, и, глядя на Северуса в равной степени со страхом и вызовом, скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула, словно стараясь держаться подальше от профессора. Северус сделал вид, что не заметил этого.
— Я хотел поговорить с вами в первый же вечер, когда мы здесь оказались, но, к сожалению, недооценил, насколько сильно истощён, — он отметил прочитанное место и закрыл книгу. — Я и сейчас не совсем пришёл в себя.
Поттер вяло кивнул.
— Итак, думаю, что будет лучше, если я установлю в доме некоторые правила, — Северус сделал паузу, вытащил палочку Поттера из кармана висевшей на спинке стула куртки и мрачно продолжил: — Прежде всего вы должны помнить, что существует опасный тёмный волшебник, жаждущий вашей крови. Оставить палочку в кармане брошенной неизвестно где куртки — значит, напрашиваться на гибель.
Глаза Поттера стали огромными.
— Где вы это взяли? — сердито спросил он.
— По-моему, я только что вам сказал, — холодно ответил Северус.
Поттер открыл было рот, но тут же снова закрыл и угрюмо пробормотал:
— Я забыл, что она у меня в куртке.
— Я бы посоветовал вам больше не забывать об этом, — сурово сказал Северус, подавляя желание закричать: он слишком устал для этого, тем более, что крик едва ли поможет в сложившейся ситуации.
Он протянул мальчику палочку, и тот несмело взял её.
— Отныне, хотя я и ценю ваше усердие, но предпочёл бы, чтобы вы не тратили своё время на ведение домашнего хозяйства, — сообщил Северус.
— Значит, вы хотите, чтобы я оставался в своей комнате? — спросил Поттер довольно обиженно.
Северус закатил глаза.
— Чем вы обычно занимались, когда не ходили в школу?
— Чем занимался? У Дурслей? — мальчик гневно сверкнул глазами, Северус никогда не слышал в его голосе столько леденящей ярости. Потом взгляд его зелёных глаз стал совсем пустым, Поттер опустил голову и монотонно заговорил: — Я работал по дому, когда тётя Петуния нуждалась в помощи, а всё остальное время притворялся, что меня не существует. Совсем.
— Притворялись, что вас не существует? — медленно переспросил Северус. — Что это значит?
У него имелись кое-какие соображения, но он подумал, что будет лучше заставить Поттера сказать это вслух.
— Ну… — Северус буквально физически ощутил, как мальчик изо всех сил старается, чтобы его голос звучал убедительно, — если кто-то приходил, то меня отсылали в мою комнату, и нужно было вести себя тихо, чтобы никто не узнал, что я там. Ну, если только они не хотели, чтобы я прислуживал им. Прошлым летом меня заперли в комнате после того, как домовой эльф Добби уронил торт на одного из клиентов дяди Вернона, — Поттер потёр нос. — Почему вы вообще подумали, что здесь был домовик?
— Эльфы уже бывали здесь раньше, — ответил Северус, не позволив сбить себя с прежней темы. Теперь, когда Поттер, наконец, стал немного откровеннее, Северус собирался воспользоваться преимуществом. — Когда это произошло, на окна повесили решётки?
— Да, — Поттер пожал плечами.
Засвистел чайник. Северус призвал его к себе и налил кипятка в заварник, размышляя над тем, что сказал мальчик, а потом тихо спросил:
— И кормили вас миской супа в день?
— Это вам Уизли сказали? — щёки Поттера вспыхнули, и он опустил голову.
— Да, они. Запирать ребёнка в спальне — это ненормальное поведение. Что ещё включает ваше «притворялся, что меня не существует»? Похоже, этот навык вам привили с ранних лет.
Поттер пожал плечами. Этот жест, видимо, заменял ему большую часть словарного запаса. Мальчик, казалось, ждал от Северуса приказа рассказывать дальше, как если бы они были в классе, может, даже думал, что в любую минуту вмешается Грейнджер с приемлемым ответом.
Молчание затянулось, и мальчик заёрзал. Ему стало настолько неуютно, что он наконец выпалил:
— Обычно они запирали меня в чулане, чтобы я не мозолил им глаза.
— В чулане? — медленно переспросил Северус, это слово звучало так часто.
Поттер внезапно вскочил, как будто ему стало невыносимо сидеть на месте.
— В чулане! И не притворяйтесь, что вы ничего не знали! — зло выкрикнул он. — Письмо мне было адресовано в «чулан под лестницей»! Наверное, все думали, что это нормально.
— Эти письма адресуются автоматически, Поттер. Мы знаем только, что они продолжают приходить, пока адресат не получит хотя бы одно, — пояснил Северус без всякого выражения. Он и бровью не повёл на выкрик мальчишки, но внутри у него всё сжалось. Многое в поведении Поттера обрело смысл. — Как часто вас запирали в чулане?
— Как часто? — мальчик засмеялся тем же пронзительным, жутким смехом, который Северус слышал прошлой ночью. — Профессор, до одиннадцати лет я жил там. Если я не был в школе или не присматривал за домом, то сидел в чулане.
Северус сглотнул, всё оказалось гораздо хуже, чем он ожидал услышать. Он предполагал, что эта история с чуланом аналогична тому, как Тобиас запирал Северуса в подвале.
— Неужели никто никогда…?
— Однажды приходили медсестра и какой-то социальный работник, — Поттер отвернулся к кухонному окну. — Наверное, дядя Вернон сказал им, что вторая спальня Дадли — моя, и что это я так небрежно обращаюсь со своими игрушками, — Поттер фыркнул. По-видимому, эта несправедливость раздражала его. — Я прятался всю жизнь, чтобы меня вдруг заметила медсестра.
— Заметила медсестра? — медленно переспросил Северус.
— Чёрта с два я сам пошёл бы с ней разговаривать! — воскликнул мальчик.
— Следите за языком, Поттер! — одёрнул Северус, впрочем, без особого пыла. — Нет, я вижу, что вы, вероятно, пошли на некоторые меры, чтобы скрыть насилие от посторонних
