каменной лестнице, на которой я сосчитал пять выщербленных временем ступенек, прошли по узкому коридору и оказались в большом помещении с голыми неоштукатуренными стенами. Заметил два узких зарешеченных окошка на высоте полутора метров от пола. Два настенных плоских светильника давали тусклый желтоватый свет, создавая зловещую атмосферу.
Я увидел четырех скаутов, сидевших на табуретах уже без кляпа во рту, но со связанными в лодыжках ногами, а на запястьях рук матово блестели наручники-блокираторы. Интересно, где их достали Гусаровы?
Дядька Матвей со своими бойцами стоял напротив них и ждали, когда появимся мы и решим судьбу пленников.
— Вы что себе позволяете! — как будто выплюнул кавказец, как только увидел всю нашу компанию в сборе. — Вы похитили людей, вам это даром не пройдет! Мои покровители скоро узнают, что здесь произошло, вам не…
Он не закончил фразу. Один из обитателей усадьбы, на его беду, стоял слишком близко, поэтому мощный кулак влетел ему под дых без предупреждения. Кавказцу как будто горло перехватили. Распахнув рот, он стал судорожно втягивать в себя воздух, пока не восстановил дыхание. Остальные благоразумно молчали. Ворон — потому что был предупрежден, а первые захваченные нами скауты — потому что уже давно сообразили, чем может закончиться дело.
— Какой шумный! — удивленно произнес дядька Матвей, держа руки в карманах куртки. Он выждал, пока черноусый пленник придет в себя и сделал знак бойцу, чтобы тот не усердствовал излишне. — Больше не будешь кричать, да? Если понял — кивни. Вот молодец. А теперь, когда почти все собрались здесь, ну, кроме Лимона — видите, нам известно о вашем главном дружке — хочется услышать интересный рассказ, что же забыли новгородские лихие ребята в столице? Лавры ушкуйников не дают покоя? Или у вас задание убить кого-то из княжичей, чтобы столкнуть лбами чьи-то кланы?
Все побледнели, даже кавказец, и отчаянно замотали головами, начисто отрицая подобную версию.
— Мы вовсе не собирались затевать войну! — воскликнул усач. Вероятно, он и был тем человеком, который решал вопросы в отсутствии куратора Лимона, потому что никто так и не заговорил. — Вы все неправильно поняли!
— Так поясни, — ласково попросил дядя.
— Но кто вы такие? Кого представляете? Ясно, что не спецслужбы…
— А тебе не кажется, что задавать такие вопросы в твоем положении неуместно? — Гусаров подошел к кавказцу почти вплотную. — Иметь наглость следить за княжескими наследниками и пытаться причинить им вред тянет на государственное преступление. А теперь давай подумаем, что для вашей скаутской команды лучше: ответить на все вопросы и выйти отсюда живыми, или играть в героев, чтобы потом вас обнаружили в лесу со снятой шкурой?
Усач побледнел еще больше, но как обычно бывает в случаях, когда на тебя смотрят несколько человек в таком же невыгодном положении, решил показать себя несгибаемым бойцом, который думает, что взрослые дяденьки шутят. Он презрительно сплюнул под ноги Гусарову и вызывающе уставился на меня. Дескать, ну и что ты сделаешь?
— Хорошо, это не гостиная, — задумчиво произнес дядя Матвей. — А то бы уже слизывал эту дрянь своим языком.
— Покажи ему «давилку», — обратился я к Куану, вдруг осознав, что никакой жалости к парням не ощущаю. С чего бы вдруг? Они бы меня точно поломали, повернись судьба в их сторону.
Наставник, не оспаривая моего приказа, подошел к кавказцу, наставил на него два пальца, сведенных воедино, провел ими ото лба до подбородка и резко хлопнул в ладоши. Манипуляция была странной и отличающейся от той, когда мне хватило одного хлопка. У Куана свои соображения, мешать ему не стоит.
Усач рассмеялся, полагая, что все здесь происходящее — легкая форма запугивания. Но через несколько секунд ему стало не по себе. Невидимые стены «давилки» неумолимо сжимали человеческую плоть, приближая момент, когда кости попавшего в неприятную ментальную ловушку парня начнут хрустеть от дикого сжатия, а глаза начнут вылезать из своих орбит. Я внимательно смотрел как посерел кавказец, как начал судорожно вытягивать руки, сцепленные браслетами, чтобы сдержать надвигающийся на него пресс, и с любопытством ждал, найдет ли он что противопоставить невидимой угрозе. С блокиратором у него ничего не получилось. Парень запаниковал и задергался, едва не свалившись со стула. Его удержал на месте тот самый боец, умеющий махать кулаками.
Чары развеялись.
— Тебя как зовут? — участливо спросил дядя Матвей.
— Максуд, — парень после «давилки» уже не проявлял своенравие.
— Лезгин, что ли?
— Допустим, — хмуро подтвердил усач.
— Ну, колись: зачем за княжичами Мамоновым и Вадбольским следили? Какова настоящая цель всех этих странных манипуляций со слежками, магическими воздействиями на машины и прочего дерьма, что вы еще не успели сотворить?
— Нам дали задание не допустить молодых княжичей к турниру, — понимая, что «давилка» является лишь демонстрацией наших возможностей и решимости, покладисто ответил Максуд.
— Кто дал?
— Очень влиятельные люди Новгорода. Они хотят, чтобы их лицей вышел в полуфинал, который гарантирует участие в следующем этапе турнира, — нехотя ответил парень. — Казань и Москва очень сильные соперники, поэтому было принято решение надавить на «Чистые Пруды».
— Почему именно на нас? Логичнее пихнуть казанцев, чтобы не привлекать внимание столичных родов, — не выдержал я.
— Казанцы без двух-трех пилотов все равно остаются фаворитами, — посмотрел на меня Максуд. — А новгородская команда имела бы шанс занять второе место, если бы убрали княжичей Вадбольского и Мамонова.
— Там еще есть Пустынный Барс, — напомнил я.
Максуд скривился в улыбке.
— Кому охота связываться с Мстиславскими?
Отлично новгородцы осведомлены о том, кто прикрывается этим позывным. Потому-что никто не афиширует фамилию Великой княжны Лидии во время турнирных баталий. Знаешь? Молчи, прикуси язык и не показывай, насколько ты осведомлен. Но ведь кто-то из заказчиков знает об этом и держит за руку скаутов. Но я все равно не понимаю, почему решили преследовать меня и Артура, а не того же казанца Дивеева. Где-то кроется разгадка, но мне сейчас не до того.
— Назови фамилии тех, кто давал задание, — потребовал дядька Матвей. — Даю слово, что не причиним вам никакого вреда. Посидите в подвале пару-тройку дней, пока идет турнир, потом отпустим.
— Точно? — недоверчиво спросил крепыш, которого мы доставили сюда первым.
— Ваши сломанные кости и поджаренные мозги нам не нужны, — заявил я хладнокровно, намекая на ментальное вторжение в их память. И почему-то был уверен, что новгородцы не станут выгораживать заказчиков. Иногда игры заканчиваются, а исполнителей списывают со счетов по серьезному. — Евдокимов знает о скаутском отряде?
Петр Иванович Евдокимов, как я узнал заранее, являлся директором Новгородского императорского лицея, происходил из богатого дворянского рода, который почти пять десятков лет делегировал своих представителей на
