поколений прекращали эксперименты и следили за результатом. — он сделал паузу, весьма театральную, от того еще более раздражающую — Детская смертность в миг возросла. Те кого мы изменили породнив с лэртами, пиросами и лэртами, смогли оставить жизнеспособное потомство, устойчивое к местным болезням, более крепкое, с хорошим потенциалом для развития Таланта. — он вздохнул, с тоской заглянув в пустой бокал из-под вина — Следующее поколение можно назвать вполне сносным, с восьмидесяти лет их срок жизни понизился почти на десять лет. Но их внуки уже были слабее, теряли способность накапливать Талант. Дальше хуже. Возрастала детская смертность, сокращалась продолжительность жизни, люди становились мельче и слабее физический, подвержены болезням. На десятом поколении стали появляться физические увечья, лишающие человека возможности вести полноценную жизнь.
Переведя дыхание Тараканов, поставил бокал и поднялся.
— Я понимаю как наши эксперименты выглядят со стороны, но вы сидите здесь, здоровые и сильные именно благодаря тому, что кто-то вроде меня, не побоялся замарать руки ради выживания асов, как вида.
— Не совсем здоровые. — не удержалась Ниоба, указав на свою голову.
— Да, это был саботаж, и ответственные за него уже понесли наказание. — ответил он и окрикнул камердинера — Гриня!
Тот немедля возник в дверях.
— Отведи наших друзей в гостевые покои. Им нужен сытный ужин, мягкая постель и горячая баня. Предоставь им бумаги со статистикой и всё, что они пожелают узнать.
— Всё, господин? — переспросил Гриня.
— Да. На данный момент мы союзники. — чуть поклонившись гостям добавил — Продолжим разговор позже. Когда вы отдохнете, а я закончу с делами.
Уже в дверях, Тараканов обернулся:
— И еще кое-что, вам запрещено встречаться с остальными обитателями палат.
— Мне нельзя увидеться с собственной сестрой? — возмутилась Ниоба.
— Да, пока вы не докажите, что вам можно доверять.
Ниоба была уверена, что их проводят в камеру, от того удивилась гостевому дому. В их расположении оказались несколько комнат, с накрытым в гостиной столом и растопленной горячей баней. Пройдясь по коридору, Зар заглянул в раздельные спальни и улыбнулся так, что сердце в груди Ниобы забилось чуть быстрее.
Им и впрямь принесли бумаги. Справочники, графики, заполненные формулами журналы, какие-то книги, часть из которых на других языках. Ниоба попыталась разобраться с этим потоком чисел, но лишь вызвала приступ головной боли. Зар держался дольше. Нахмурившись, вчитался в один из журналов, временами заглядывая в справочники, указанные в сносках.
Ниоба решила, что нет смысла и дальше себя голодом морить, сцапала со стола вкусностей и обошла еще раз дом, но быстро заскучала.
— Пойдем мыться! — потребовала она, раздражённо почесываясь — Я сейчас кожу с себя сдеру.
Выдохнув, Зар отложил бумаги и устало потер лицо.
— Что, не солгал Тараканов?
— А демон его знает. Тут — он схватил один из журналов, раскрыв на середине — такая мудреная биохимия, что у меня мозг вскипел. Тут — следующий журнал — интегральные уравнения и блоки матриц. Зачем? А кто бы знал. — Зар устало вздохнул — С трудом вериться, что им удалось сделать чистую выборку. Как они считали? Какие социальные группы брали в расчет? Тараканов не выглядит фанатиком, но ведет себя как фанатик.
— Может нас намеренно засыпали информацией, чтобы показаться умнее чем есть на самом деле?
— Возможно. — выдохнул он и в глазах его зажглись озорные огоньки — Вместе в баню пойдем?
— Ай-яй-яй, как неприлично. — выскальзывая и комнаты погрозила она — Пойду переоденусь.
Зар в спальне не появился, должно быть решил не терять времени даром и сразу отправился в баню. Сбросив с себя сырую, грязную одежду, Ниоба распустила волосы и завернулась в халат. Пока есть возможность, стоит пользоваться теми свободами, что им предоставил Тараканов. Или лучше сказать Белый олень?
Прихорашиваясь перед зеркалом, она на мгновение замерла поморщившись. Пакость под черепом и не думала давать передышку, больно кольнув в висок. Мысленно отодвинув боль на второй план — боль этим финтом оказалась недовольна и вгрызлась в свои позиции, не желая уступать.
Тут же в комнату постучали. Явился услужливый Гриня с деревянным горшочком и запиской.
— Господин передал вам лекарства, велел принять. — с поклоном пояснил он и удалился.
«Две ложки на стакан. Лекарство гадкое, но избавляет от боли» — гласила надпись.
В комнате имелся графин с водой и несколько стаканов. Следуя инструкции Ниоба развела лекарство и выпила одним махом, чувствуя, как с разбега прыгает в расставленную Таракановым ловушку.
К моменту, когда девушка, закутавшись в халат и прихватив с собой пару полотенец дошла до бани, боль приутихла. Не ушла совсем, но затаилась отступив, продолжала скрести по нервам когтистой лапой, не позволяя забыть о своём присутствии.
Баня состояла из парной и мыльни.
Из стены торчали краны и судя по разлитой по полу воде, Зар уже помылся. Раздевшись, Ниоба взяла таз и набрала горячей воды. В мыльной было прохладно и девушка, спешно ополоснувшись, завернулась в полотенце и поспешила в парилку.
Баня строилась явно не для пары гостей, и парилка представляла собой небольшой зал, разделенный ширмами. В одном из закутком лежал Зар в большой бадье.
Расслабленно откинувшись назад, он лежал, прикрыв глаза и не услышал, как она подошла. Минута спокойствия, почти дремоты избавила его от морщинки меж бровей, сгладила заострившиеся черты. В миг он стал моложе и так похож на того беззаботного юношу, что Ниоба когда-то полюбила.
Замерев, она позволила себе потратить несколько мгновений на любование и неожиданно поймала себя на мысли, что они больше не друзья. После того, что произошло, было бы неправильно зваться друзьями. В груди стало тепло, а на губах сама собой появилась счастливая улыбка.
— Надеюсь ты помылся, прежде чем лезть в воду? — спросила она, бросая полотенце на скамейку.
— Конечно, я же не дикарь. — приоткрыв один глаз, отозвался он.
На губах Зара возникла плутоватая улыбка.
Сбросив халат, Ниоба, к бесконечному удивлению, не обнаружила в себе смущения и залезла в бадью, напротив Зара. Потеснившись, он тут же перехватил её ноги, которым не хватило места на скамейке рядом с ним, и поставил одну себе на бедро, вторую на плечо, поглаживая щиколотку.
Все же для двоих бадья, маловата. В тоже время, мало кто может позволить себе такую роскошь. Не Ниобе судить об этом.
— Однако, — он провел рукой по голени и поцеловал стопу — мне нравиться этот новый виток наших отношений.
— Не поверишь, я думала о том же самом.
Лицо Зара приобрело лукавое выражение. В глазах плясали бесята. Он смотрел не мигая, чуть наклонив лицо, гипнотизируя Ниоба, что с радостью провалилась в
