уважаем личную свободу каждого.
– А как же эта некрасивая история с Куратором? Зачем была нужна эта вербовка?
– Вот тут каюсь, – Максим даже поднял вверх руки. – Это была наша ошибка. Но мы же не машины, от ошибок никто не застрахован. Наши личные психологи в Управлении безопасности явно просчитались. Хотя это задумывалось изначально всего лишь как подстраховка. К этому времени ситуация зашла слишком далеко и начинала выходить из-под контроля.
– Понятно, – протянул Влад.
– А знаете, несмотря ни на что, вы очень большой молодец, Влад. Я не шучу! Вы смогли создать настоящую боевую ячейку общества. Помогли раскрыть антигосударственный заговор, спасли Город, по большому счету. Нет, нет, дослушайте! – Строев сделал рукой останавливающее движение. – Пусть не вы лично сражались на базе или спасали заложников, но вы смогли сделать так, что ваши люди оказались в нужную минуту в нужном месте. И это исключительно ваша заслуга. Кроме того, вы успели догадаться о кодовом слове! Пусть это было отчаянно и авантюрно, но в этом вы весь, Влад. Вы даже сейчас сами не осознаете, что вы сделали в итоге.
– Максим Леонидович, я прекрасно понимаю, что за свое пособничество должен понести заслуженное наказание. Но если вы все же приписываете мне какие-то заслуги, можно в их счет попросить вас не накладывать никаких санкций на моих друзей – Белоручкина, Метлякову и Ильиных? Ведь ответственность за все нарушения порядка лежат на мне как на главе актива «Нового мира». А никак не на них. А сам я готов принять любое наказание.
Строев помолчал, о чем-то размышляя.
– Знаете что, Влад? Я хотел предложить вам это позже. Но… Нет, нет, за ваших друзей вы можете не волноваться, никто их даже пальцем не посмеет тронуть, это я вам обещаю. А что касается лично вас… Вы знаете, детектирование виртуальных частиц – занятие, конечно, довольно захватывающее, но я хочу предложить вам кое-что существенно более интересное!
* * *
– Я совсем не понимаю, почему меня еще не отпустили домой! – возмущенно воскликнула Маша, явно тяготясь своим пребыванием на медицинской кушетке.
Рядом с ней сидела Арина, которая навестила подругу, когда к ней уже разрешили личный доступ.
– Перестраховщики! – продолжала сетовать Мария. – И не смотри на меня, я ужасно некрасивая! Ты меня разлюбишь!
– Вот глупая, – Арина даже улыбнулась.
С лица пациентки уже сняли повязки, и ссадины и царапины, располосовавшие Машины щеки и шею, выделялись ярко-розовым: работал заживляющий коллаген; совсем скоро все раны должны были полностью затянуться.
– Ты уверена, что у тебя никаких серьезных повреждений нет? – переходя на озабоченный тон, поинтересовалась Арина.
– Так это не я уверена, а врачи. Ни одного перелома! Только ушибы и небольшой подвывих. Ну и царапин немного.
– Царапин, – усомнилась Арина. – Это не царапины.
– Да ерунда, Ариэль, прекращай.
– Какая ты, Манюня, отчаянная все-таки. Разве можно было одной туда лететь?!
– Так времени не было, да и объяснять тоже… Это же просто мое предположение было, которое надо было проверить.
– Маш!.. Ты же писатель. Ты талант! Твой роман первое место занял в рейтинге. Ты будешь великим Творцом! Ну зачем тебе все это?! Драки, приключения? Твои пальчики созданы для пера, а не для того, чтобы ты их сжимала в кулак!
– Может, если бы их не было, таких драк и приключений, не было бы и романа? – задумчиво произнесла Мария.
Арина взяла подругу за руку:
– Пообещай мне, что ты никогда больше не сделаешь ничего подобного. Я чуть с ума не сошла от переживаний! Это ведь ты должна меня защищать и оберегать, а не я за тебя волноваться! Обещай немедленно, что больше – ни-ни!
– Ну… Обещаю, – нехотя согласилась Маша, немного насупившись.
– Тем более, все закончилось. И новый мир для нас, да и не только для нас, уже наступил.
– Может, и так, – взгляд у Маши затуманился. – Как там Влад с Громилой?
– А что ему сделается, нашему Владу? Как с гуся вода. Он уже обсуждает что-то в самых высоких коридорах власти.
– Нет, Ариш, не права ты. Он очень сильно переживает за все. Это он делает вид просто, что он такой стальной человек. А на самом деле…
Арина ничего не ответила, глядя на Машу насмешливо.
– А Борька? – спросила та.
– А что Борька? У Борьки там Инга есть. Уж она-то его в обиду не даст!
– Это точно, – Маша усмехнулась и вдруг спохватилась, приподнимаясь на одном локте: – А давай сбежим отсюда! Прямо сейчас!
– С ума сошла? – Арина взглянула на нее удивленно. – Ты же обещала!
– А что такого-то?.. Не хочу я тут больше лежать, я уже здоровая!
– Нет, я так не могу.
– Ну, Аришечка, ну мой Ариэльчик, посмотри просто, там, в коридоре, никого из персонала нет?
– Маша, перестань!
Но девушка уже отсоединяла с запястий нашлепки датчиков следящей аппаратуры.
Арина какое-то время смотрела на подругу с возмущением, но вскоре ее взгляд приобрел другое выражение. Она будто заразилась ее азартом.
Ругая себя последними словами, Арина проследовала к двери в палате и, ожидая, пока Мария соберет вещи, заняла наблюдательную позицию.
* * *
– Пап, мне нужен твой совет.
– Да, конечно, – Николай Петрович посмотрел на сына пристально, с немым вопросом.
Влад вывез отца в оранжерею, которая располагалась в санаторной части больничного городка. Уже слегка похолодало, поэтому прогулки по улице были не так комфортны.
– Ты… я много думал про наш прошлый разговор. Про мое воспитание и про все остальное. Про нашу жизнь…
– Мы все об этом думаем.
– Вот именно. Как-то все слишком быстро происходит. Столько дел, и мы спешим, бежим, не замечаем ничего вокруг. Верим в свою единственную правду… Я хотел сказать, ты должен знать, что ты поступил правильно, чтобы ты не сомневался, что чего-то не дал мне, что выбрал мне неправильный путь.
– А я не сомневаюсь, сынок. Если бы это было так, мы бы с тобой сейчас об этом не разговаривали. Все идет от человека. А кого он выберет себе в помощники, учителя, напарники, не столь важно. Я имею в виду, система ему поможет или живые люди. Я вижу, что у тебя есть то, о чем я всегда мечтал. Жизненный стержень, уверенность, решительность. Ты сильная личность, Славик.
– Славик. Забавно. Ты меня так почти никогда не называл. Мамка только.
– Да. Я уверен, она бы гордилась тобой. Совершенно уверен.
– Я многое понял за последние дни. А самое главное, я понял, что можно создать что-то новое, не разрушая старое, понимаешь?
– Я тоже многое понял. И говорил тебе уже об этом в прошлый раз. Никогда не поздно прийти к этому пониманию.
– Ты
