Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
— У него проблемы на работе, — вывалилапростодушная Серафима.
— Это потому, — улыбнулся Воронов, — что онне усвоил одного правила: вычисление преступников — это чистая математика.Можно раскрыть преступление, не выходя из комнаты. Нужно только, чтобы былизаданы начальные параметры поиска.
Это был вызов, и Леля попытался от него уклониться. Иотклонился, если бы не назойливая Серафима, которая прошептала:
— Как это делает ваш Кривуля, правда?
— Чушь, — взвился Леля. Обожаемая Симка — Симка,для которой он всегда делал все возможное и Даже водил в детстве на елку воДворец культуры милиции, — сейчас откровенно сдавала его. — Этосказки, уважаемый Владимир Владимирович.
— Почему же сказки? Все поддается математическомуанализу, — возразил Воронов, а Симка захлопала в ладоши.
— Бред. Изощренными преступления сделала литература. Вобыденной жизни все гораздо проще.
— А в вашем последнем случае? — задал коварныйвопрос Воронов.
— Да, дядя Леня! — поддержала его Симка. — Втвоем последнем случае?!
Теперь они оба загоняли объевшегося «ватсоновских» фирменныхкнедликов-рогликов и потерявшего бдительность Лелю в мышеловку.
— Если вы расскажете мне все обстоятельствадела, — нанес удар Воронов, — я через несколько дней, а то и раньшесмогу назвать вам имена преступников. Или в крайнем случае составитьприблизительную картину преступления.
— Дядя Леня! — мелко затряслась Серафима. —Пожалуйста…
— Это составляет служебную тайну.
— Я же не прошу вас называть имена. Мне достаточнотолько схемы. И набора вещественных доказательств. Даже психологическиехарактеристики неважны.
Лицо Серафимы просительно сморщилось, а загеленные волосывстали дыбом.
— Ну, я прошу тебя… Пожалуйста…
И Леля сдался. Понизив голос до трагического шепота и делаяпропуски на месте имен, он попытался быть максимально объективным. Он рассказало Радзивилле; о Литвиновой, найденной мертвой за городом со шприцем под ногами(на этом месте безжалостная Серафима цинично хмыкнула); об инвалиде Базилевичес кубинскими сигаретами-самокрутками и портретом на столе; о несчастномвлюбленном Маркелове (на этом месте сентиментальная Серафима уронила слезинку вшоколадный пудинг); о кавалерийских усах Радзивиллихи и двух ее пресмыкающихся(на этом месте брезгливая Серафима поморщилась).
Он не забыл упомянуть о трогательной дружбедевушек-манекенщиц, о вяжущей крючком Тамаре Александровне Кучеренко, о рыжейВиолетте Гатти, о неистовой Агнешке Радзивилл и о направлении к наркологу,которое лежало в сумочке покойной Литвиновой. И о садомазохистском инвентаре Радзивилла.А потом Леля сосредоточился на уликах: он веером раскинул их перед обалдевшимислушателями и по просьбе Воронова достаточно подробно описал их: от рубашкипокойного, запонки в багажнике, двух ключей в «бардачке» до обрезаннойфотографии и перочинного ножа, которым предположительно могло быть совершеноубийство. И о письме Литвиновой, отпечатанном на принтере…
И даже о призраке собаки, о «летучем голландце» по имениТума он не забыл упомянуть.
И, странное дело, так неохотно начав, он увлекся рассказом,плотины были прорваны, шлюзы открыты, и, когда история подошла к концу, Лелявдруг сам пожалел об этом конце.
— Что скажете? — переведя дух, спросил он уВоронова.
— Блестяще. Идеальная канва.
— И кто же убийца?
— Убийцей был таксист, — вспомнила Симочка старыйанекдот.
— Приблизительно, — неожиданно согласилсяВоронов. — Тем более что речь идет не об одном убийстве, а о двух.
— К счастью, убийство было одно. Вы плохослушали, — подначил Воронова Леля.
— Дядя Леня! — тут же осадила его Серафима.
— Но самое интересное во всей этой истории даже неубийца, а свидетели, — заметил Воронов.
— Свидетели?
— Хорошо отлаженный механизм. Отличный струнныйоркестр, и каждый играет свою часть партитуры. — Воронов впал вфилософский тон. — Скажите, в вашей практике часто встречалось, чтобысвидетели так идеально подходили друг другу, так дополняли друг друга, чтобы небыло ни малейшей неточности в показаниях?
— Иногда, — уклонился от прямого ответа Воронов.
— Все дело в свидетелях, дорогой мой детектив. Кто-тоиз них должен получить другое имя. И перейти на другую сторону.
Хорошо завуалированная туманная глупость. Леля поморщился. АВоронов продолжил:
— И зачем оставлять в квартире рубаху? И что сденьгами?
— Деньги самые настоящие. Были извлечены из сейфаРадзивилла. Экспертиза нашла на них следы пребывания в сейфе.
— Вы полагаете, она сама взяла их?
— Не знаю. Но не исключаю такой возможности. Я дажедумаю, что это была всего лишь небольшая часть денег.
— Ее хотели надуть, она обиделась и порешилаобидчика? — Воронов улыбнулся.
— Учитывая характер увлечений покойного — все можетбыть. Теперь вам достаточно информации? Готовы выстроить схему, не выходя изкомнаты?
— Мне понадобится несколько дней.
— До следующего понедельника успеете? — Леля решилпоказать дуре-племяннице всю никчемность дурака-писателя. — Понедельник,двадцатое.
— Думаю, да. Если не возникнут форсмажорныеобстоятельства.
— Какие же?
— Если вы не найдете преступника раньше меня.
Это вряд ли, подумал Леля, но вслух так ничего и не сказал.
Серафима уже который раз за вечер захлопала в ладоши: прямоне кабачок, а Мариинский театр какой-то в дни премьеры, ей-богу. Но Симочкунисколько не смущал мрачный оскал любимого дяди Лени. Она обворожительно улыбнуласьобоим и ангельским голоском произнесла:
— Значит, в следующий понедельник, в три часа, здесьже. Идет?
— Идет, — поддержал ее Воронов.
Вся оставшаяся церемония не заняла больше десяти минут: Леляи Воронов совместно заплатили по счету, затем Воронов подписал Серафиме своюпоследнюю книгу и поцеловал руку на прощание.
А уже устроившись в такси, Леля обнаружил слезы под узкимиочками племянницы.
— Ну, что случилось, Симка?
— Ты злой, Ленчик, — Серафима называла дядю ЛенюЛенчиком лишь в минуты отчаянной и безысходной дерзости. — Тыотвратительно себя вел. Хорошо, что Воронов благородный человек…
Она открыла книгу и уткнулась в дарственную надпись:«Великолепной и тонкой Симочке, знатоку мифологии, от скромного автора. Снаилучшими пожеланиями. Рад нашему знакомству. Владимир Воронов».
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
