– Бред, – прошептал Гезеш, с подозрением всматриваясь в дома. Ему казалось, что это обман. Что из окон сейчас полетят стрелы, что в тени садов скрываются вооруженные бойцы.
– Это морок? Да? – изумленно проговорил Джаззи.
Шут растерянно озирался по сторонам. Тоже не понимал, что происходит. Солдаты сжимали в руках оружие, настороженно изучали местных, но встречали лишь добрые, открытые взгляды. Спокойствие и мир... Посреди проклятых земель!
– Может, Колонны сюда не заходят? – предположил Паблар.
– Следов не видишь? – кивнул на дорогу наемник. Он задумчиво пожевывал ремешок шлема.
Гезеш вырвался вперед отряда.
– Кэп, осторожнее! – окрикнул его Джаззи. Лесоруб отмахнулся, всматриваясь в дома. Что-то не так... Что-то изменилось! Нахмурившись, он поднял руку, приказывая остановиться марширующим солдатам. Войско послушно замерло на месте.
Что не так?
Оглядываясь, Гезеш вдруг понял, что его смущает! Выражение лиц жителей! На них появлялось удивление.
– Приветствую! – гаркнул он, и тут селяне, те, кто услышал его слова, бросили свои дела. Потянулись к дороге.
– Гарники приветствуют вас! – окликнул Искателя пожилой человек. До этого он сидел на крыльце ухоженного сруба и деловито затачивал косу. – Меня зовут Вурт Рогес, я староста этой деревни!
– Что вы тут делаете?!
Человек неуверенно улыбнулся, захихикала появившаяся рядом симпатичная девчушка. Хохотнул рослый загорелый парень.
– Живем, – наконец ответил Вурт. – Как?!
– Обычно, – пожал плечами староста. – А что случилось? Почему остановились?!
– Чего? – протянул Лесоруб.
– Всегда мимо проходите, молчите, а сейчас вот даже говорите!
– Кто? – опешил Гезеш.
– Вы! – Рогес посмотрел на сородичей. – Расходитесь, люди добрые. Не мешайте путникам!
Собравшиеся зеваки немедленно послушались Вурта и вернулись к своим делам, но все равно с удивлением поглядывали на остановившуюся в деревне армию.
Лесоруб понял, что имел в виду староста. Он спутал их с Колонной!
– Мы – другие.
– Я вижу! Устали? Тут, на западной окраине, есть местечко, там разместитесь – отдохнете на славу!
Гезеш оглянулся на солдат. От воинов отделился Норд, подъехал к Искателю:
– Господин, я думаю, стоит отдохнуть пару дней. Тем более – сами предлагают.
– А если засада?
Храмовник прищурился, оглядел деревушку и тихо сообщил:
– Тут нет ереси, господин. Нам ничего не угрожает.
– А если Колонна?
– Если вдруг что – ей придется пробиваться к нам сквозь поселок. Услышим.
Циничное заявление ларсовца Гезешу не понравилось. Но он был по-своему прав.
– Ну так что? Мы пир закатим – мало не покажется! – Староста широко улыбнулся. – Будьте нашими гостями! Поведайте, чем мир живет. А то новостей у нас совсем не бывает.
– Веди, – решительно кивнул Лесоруб.
– Вот это другой разговор! – обрадовался Вурт. – Пойдем!
Он вышел из калитки и зашагал по дороге к мельнице. Гезеш сжал коленями бока коня, и, когда животное послушно тронулось с места, сзади загомонили десятники, и следом за командиром двинулось войско.
Рогес привел остатки армии Прорыва к огромному озеру. До дороги было мили две как минимум, и потому солдаты могли расслабиться. Место оказалось чудесным: тихим, спокойным, чистым. Весь день к солдатам приходили жители Гарники. Несли еду, спрашивали, не могут ли чем-нибудь помочь...
Гезеш медленно сходил с ума. Посреди Безумия, среди Дорог Смерти – такой рай...
Вурт на вопросы о жизни деревни отвечал охотно, но стоило Гезешу завести разговор о Колонне, как староста разводил руками:
– Убивают? Творцы с вами! Частенько проходят мимо, мы им и хлеб выносили, и молока свежего. Я же и вас за них принял поначалу. Но вы остановились, а они даже шаг не сбавляют. Идут себе... Странные. А больше никто и не ходит. Места глухие.
Кто-то в душе Лесоруба вопил, что он должен помнить об этой деревне. Что стоит лишь напрячься, и он поймет ее секрет.
Но тщетно.
На третий день отдыха местные жители закатили пир. Столько снеди, такого изобилия Лесорубу видеть не приходилось. Сколоченные у озера столы ломились от угощения. Места хватило всем. Среди деревьев шло безудержное веселье. Солдаты поначалу с подозрением косились на местных, но когда в ход пошел хмельной мед – оттаяли. Гуляли до поздней ночи. К сожалению, не обошлось без стычек. Какой-то пьяный Дикий разбил лицо молодому деревенскому парню, но конфликт быстро замяли. Однако Гезеша удивила реакция местных. Сам пострадавший не мог ничего сказать, удивленно глядя на окровавленные руки и шмыгая разбитым носом, а его товарищи растерянно оглядывались, не зная, что делать. Виновника Лесоруб приказал выпороть, и это еще больше ошарашило жителей Гарников.
Джаззи поначалу сидел за одним столом с Гезешем, а потом куда-то пропал и в шатер пришел под утро, довольный, как объевшийся сметаны кот.
А вскоре Лесоруба разбудил яростный вопль старосты деревни. Вурт ломился в палатку, но двое дюжих солдат-охранников его не подпускали. Вдалеке гудели недовольные голоса местных жителей.
– Что стряслось? – Гезеш поспешил к выходу.
– Хрен его знает. Орет чего-то! – добродушно проворчал один из воинов.
– Камирусу! Родную кровинушку! Да как же так можно! Как же так! – бился Рогес. Вместе с ним в лагерь у озера пришло почти все село.
– Что случилось? – Искатель вспомнил девчушку у забора, когда они вошли в деревню. Она?
– Да, видать, на девку его кто-то запал, – усмехнулся детина, бережно удерживая старосту. – Красава, зуб даю.
Вурт затих, с ужасом уставился на солдата:
– Да как же... Как...
– Кто? – холодно поинтересовался Гезеш.
– Да вроде из ваших... – смущенно буркнул воин.
– Кто?
– С барабанчиком все время ходит...
– Джа-а-аз! – взревел Лесоруб и обернулся к шатру. – Вытащить его!
– Как же можно... молодая совсем... Без свадьбы, без сватовства...
Мужики за спиной старосты угрюмо поглядывали на солдат, но царила в их глазах некая опаска. Не сталкивались они с таким, не знали, что делать.
Ворвавшиеся в палатку воины быстро вытащили заспанного удивленного шута, бросили его перед Гезешем и с сочувствием во взглядах отошли.
– Че такое, кэп?
– Он! Он ее! Я на сеновал захожу – вижу...
– Разберемся, накажем. – Лесоруб успокаивающе поднял руку.
