Государственные дела, рыбу их об забор два раза. И как Остеон управлялся? Как он не облысел и не сошел с ума?
Да степняки рядом с чиновниками и не стояли, а по сравнению с казначеем Хурмах просто душка.
Его УБИТЬ МОЖНО!!!
А казначея – нельзя.
Зато надо прочитать бюджет, найти, где кто и сколько украл, и надавать всем по загребущим рукам.
Вы поймите правильно, воровство чиновников – это процесс неостановимый и логичный, если они у питекантропов были, так и там что-то да пропадало. Но!
Воровать надо в меру! А если не знать этой меры… тогда – отложите, господа, себе денег на достойное погребение.
Рид знал, что воровать будут, но если в пределах пяти процентов – все не так страшно. А вот большие суммы нужно обрезать сразу. С руками и по самые уши.
И тут его сон обрывают стуком в дверь. Да таким…
Рид подскочил как ошпаренный, добрался до дверей и откинул засов.
– Что случилось?
Мысли были самые печальные.
Король умер, принц сбежал, Дилера повесилась, степняки опять атакуют…
– Ваше сиятельство, тут гонец срочно… записку доставил.
Рид протянул руку. Гонец, который терся за его слугой, был одет в цвета Домбрийских, а значит… Мария-Элена?
«Малена ранена. Приезжайте срочно. Ровена Илл».
Коротко, понятно и по делу. Рид сразу осознал, что это не ловушка, не подстава… Ровена – да. Но если бы кто-то писал от ее имени, написал бы – Ровена Сирт. Про Иллойскую пока было тайной даже для ее супруга, не то что для всех остальных.
А значит…
Додумывал Рид уже на ходу, натягивая штаны и неловко потревожив плечо, з-зараза!
– Коня оседлайте!!!
Поняли его по-своему, и к коню были готовы еще и четверо конных гвардейцев. Так Рид и помчался по Аланее, по темным улицам.
Пятеро всадников, с факелами, со штандартом маркиза, только искры из-под копыт.
Достоверно известно, что в эту ночь грабежей было на порядок меньше. Но это, видимо, случайное совпадение.
* * *
В особняк Рид ворвался бурей, которая для начала смела с пути дворецкого и пролетела в покои Малены, не обращая внимания ни на что.
– Что с ней?!
Лекарь (не позабывший дорожку в этот дом еще со времен лечения Лорены) обернулся к маркизу Торнейскому.
– С миледи все в порядке.
– Фух-х-х-х-х…
Выдох Рида сделал бы честь иному киту. Но дальше жизнь его радовать отказалась.
– Я не понимаю, почему она не приходит в себя. Возможно, сердце зашлось… я точно не знаю. Лекари здесь бессильны.
– И что можно сделать?
Ровена сидела рядом, держала Малену за руку. Рид оттеснил ее и опустился рядом с женой.
– Малечка…
Русые волосы чуть растрепаны. Темные ресницы лежат полукружьями на щеках, глаза закрыты, грудь едва заметно поднимается и опускается, а тонкие пальцы неподвижны в его руке. Она не улыбается, не слышит его, не…
Малечка, как же так?
– Вот сюда эта стерва ее ударила. – Ровена коснулась груди Малены. – Госпожу спасло только зеркало.
– Зеркало?
Означенное тут же было продемонстрировано. Оправа погнулась, стекло вообще не спаслось.
– Госпожу стеклом порезало, но это не опасно, – с хорошим чувством момента вставил лекарь. И исчез из-под взгляда маркиза.
– А где… – зарычал Рид.
– Здесь, – огрызнулась Ровена. – Второго удара не случилось по моей вине, хотите – казните.
– И казню, – огрызнулся Рид. – Кто?!
Ровена кивнула куда-то вбок. И только сейчас маркиз Торнейский обратил внимание на Лорену.
Вдовствующую герцогиню как увязали, так и в угол откатили, хорошо хоть, не пинками. А что? Кляп в рот, чтобы воздух тут не портила, и пусть сидит, заодно под приглядом будет. Дрянь такая, бессмысленная… нашла ж время и место!
– Зачем ей? – искренне удивился Рид. И только потом сообразил: – Ах да…
В историю со сватовством Лорана он был посвящен очень косвенно. Матильда сочла за лучшее не откровенничать, а то юмор получался очень уж специфический. Начиная со свинюшки в постели и кончая шоу «обнаженных в пёрьях» на радость жителям Винеля. А как еще защищаться бедной девушке?
Только умом, только фантазией…
– Зачем, – хмыкнула Ровена. – Да низачем. Так она из себя что-то представляла, а тут… герцогиня теперь Малена, а потом будет ваш сын, брата ее архон забрал, дочь в монастыре, перспектив никаких, вы б ей разгуляться не дали… вот и решилась, гадюка.
Про Дорака Ровена скромно умолчала. Из чувства мужесохранения. Она была уверена, что муж не причастен к покушению, но безответственность – она не намного лучше будет.
Рид хмыкнул и кивнул гвардейцу – это оказался, вот неожиданность-то, Ансуан Вельский – на связанную герцогиню:
– Кляп у нее выдерни.
Ансуан надел перчатку и повиновался. И то едва без пальца не остался, только что зубы щелкнули.
– Это правда? – спросил Рид у Лорены.
– НЕНАВИЖУ!!! – ответила вдовствующая герцогиня. – Эту суку, эту…
Разорялась она минут десять, из которых все уяснили, что Лорена просто лапочка, что Малена – чудовище, кое послано небом ей в наказание, что убить ее надо было еще давно, в детстве, что…
Одним словом – она.
И даже не сожалеет. Жаль, что дела до конца не довела.
Кляп впихнули обратно.
Рид хмыкнул, повертел в руках данзу. Одна такая была у Иллойского, который скоро будет в столице, вторая теперь вот у него. И знаки регента.
Это штаны он мог не надеть, а регентскую цепь даже ночью предъяви.
– Казнить.
– К-как? – удивилась Ровена.
Такого приговора она не ожидала, да и никто не ожидал. Благородных дам убивать было не принято, на худой конец использовать по назначению или в монастырь, но не убивать же! Нововведение, од- нако!
– Повесить, – просто разъяснил Рид. – За шею на дереве.
– А…
– А потом снять и разъяснить, что дама сломала себе шею, выпав из окна.
– Малена может быть против, – вякнула Ровена.
– С женой я как-нибудь договорюсь, – отмахнулся Рид. – Ансуан, озаботься.
– У меня в гвардии палачей нет, – хмуро отозвался виконт Вельский.
– Тогда сначала доставь ее к палачам, а потом пусть повесят, – отмахнулся Рид. – Приказ я сейчас напишу, и о казни в том числе.
