Габен и Лазарь ушли в кино.Жово спит. А я пошла домой работать.ПокаСпаситель обмахнулся визиткой, как веером. Записка суховатая. Луиза накормила троих мужиков, как кухарка или подавальщица в полковой столовой, – вряд ли ей это доставило удовольствие. «Нехорошо, – подумал Спаситель, покусывая край визитки, – надо что-то менять». Раз традиционная семья исчезает, значит, надо придумывать новые формы. Да, но осуществить эту глобальную идею прямо сейчас, в 14:20, когда на 14:30 назначен следующий пациент, было трудновато. Пока Спаситель остановился на том, что позвонит Луизе вечером.
За ужином собрались все трое парней, как их называл теперь Спаситель.
– Ну как фильм? Понравился?
– Американцы самые крутые. Они весь Марс засадят картошкой, – коротко резюмировал содержание ленты Габен, полсеанса проспавший в кресле.
После еды парни, соблюдая военную дисциплину, убрали грязную посуду и загрузили ее в посудомойку, вытерли губкой стол, подмели пол и насыпали фруктовой кожуры Спасёну, хомячку Габена, и мадам Гюставии, хомячихе Лазаря.
– Спокойной ночи, шеф! – сказал Жово.
– Я рекомендовал бы посылать всех школьников на стажировку в Иностранный легион. Это бы сильно упростило семейную жизнь, – ответил Спаситель.
Жово расцвел от этих слов и тут же похвалился:
– Вы еще главного не знаете! Ваши ребята обливаются холодной водой по утрам!
Лазарь, уже на лестнице по пути в свою спальню, выпятил грудь колесом и процитировал Жово:
– «Холодный душ, сукины дети, и будете мужиками!»
– Впрочем, – заметил Спаситель, – не всем родителям это пришлось бы по вкусу.
Он отправился в свою комнату, прихватив дежурное чтиво: «Психосоматика – это диагноз?»
Электронный будильник показывал 21:22. Спаситель знал, что должен извиниться перед Луизой. Но не мог подобрать слов, чтобы получилось и шутливо, и ласково. Он даже нашел себе оправдание: ведь ужин накануне приготовил он, а Луиза ему тоже не сказала спасибо. Правда, это была готовая лазанья – только разогреть. Пока он препирался сам с собой, зазвонил телефон.
– Луиза?
– Послушай, не сердись за ту записку на столе. Зря я так…
Она еще извиняется!
– Да нет, Луиза, это я невоспитанный хам! Бросил на тебя парней, как будто ты обязана… Конечно, тебе у меня неуютно. Нет даже дивана, чтобы спокойно почитать, или… как это называется в приличных домах… «уютного уголка», мягкой мебели для гостиной. Жилище дикаря!
Он ругал себя, а Луиза смеялась. Прошел целый час, а они все перешучивались по телефону, довольные, что не разобиделись друг на друга.
* * *
Первой в среду явилась Бландина и, чтобы не скучать в приемной, достала новенький блокнотик для рисунков (24 листа) и стала писать синим фломастером:
Попытка
Мама ненавидит папуПапа ненавидит мамуСестра два раза умиралаЭто называется ПСОдна попытка для отца,Для матери – втораяПсихолог говорит – это сигналы SOSА я – сестра и правда умирает.Из поэтического транса ее вывел голос Спасителя. Психолог открыл дверь кабинета.
– Бландина?
Она так быстро захлопнула блокнот, что он не удержался и пошутил:
– Совершенно секретно.
Девочка вошла в кабинет, села напротив Спасителя и подтвердила:
– Да. Сказать ничего не могу, вот и пишу.
– Не можешь ничего сказать?
– Не могу сказать то, что думаю.
– Даже здесь?
– Чтобы ты потом меня заложил? Как с конфетами «Харибо»?
Спаситель заметил, что Бландина питается одними сладостями, и рассказал ее матери, как это вредно.
– Но мы с тобой уже говорили про это, Бландина. Я только сказал твоей маме…
– Да-да, ты предатель.
– Так ты, значит, сердита на меня?
Спаситель привык высказывать вслух чувства своих пациентов, хотя мог при этом ошибаться на их счет.
– Я сердита на всех, – проворчала Бландина.
– Надеюсь, мы все же останемся друзьями. Ты тонкая натура, таких мало.
– Не подлизывайся!
В свои двенадцать лет Бландина умела отражать все попытки манипулировать ею.
– Знаете что? – Она поджала под себя ногу и заговорила деловым тоном. – Я теперь ем ядовитые конфеты.
– Что значит ядовитые конфеты?
– Не отгадали?
– Лекарства?
– Точно!
Оказывается, месье Карре, отец Бландины, сводил ее к доктору Спесивье, и та поставила диагноз «СД как-то там».
– СДВГ – синдром дефицита внимания и гиперактивности, – расшифровал Спаситель.
– Вот-вот! Гиперактивности. И эти их конфетки должны меня успокоить.
– Ну-ну…
– Хочешь, покажу, что я написала? – предложила Бландина, успев позабыть про секретность.
Она раскрыла блокнот на первой странице, и Спаситель прочитал вполголоса: «Попытка, мама ненавидит папу…» и дальше до конца.
– Твоя сестра и правда умирает? – спросил он, возвращая Бландине блокнот.
– Ну, это я для рифмы со словом «вторая», – ответила она и без предупреждения перескочила на другую тему: – Психиатр Марго предложила нам пройти семейную терапию.
– И что ты думаешь по этому поводу?
– Думаю, лечат нас с Марго, а больны-то не мы, а родители.
– Понятно, – протянул Спаситель, в очередной раз удивляясь проницательности своей юной пациентки.
