Баз и Ванда переглянулись. Они сидели близко, но не так близко, как они с Орином, словно знали друг друга, но их дружба только расцветала.
Глядя на огонь, Ванда тряхнула головой.
— Жители… узнали о проклятии и не так поняли слова волшебника о том, как его снять, — она замолчала, словно собиралась с мыслями. — Освободи свою красную драконшу, освободишь себя. Они уже избавились от магов драконами, никто не хотел кровь на руках, так что они решили пожертвовать первую рыжеволосую девушку, которую встретят.
— Это не сработало бы, — сказала Мел.
Ванда подняла взгляд.
— Знаю, но я не посмела их исправлять. Я изгой, чужачка, поселившаяся в лесу неподалеку с бабушкой и папой пару лет назад. Они сделали бы так и со мной, решив, что я вовлечена. Я должна была попасть в барьер и снять проклятие. Я не думала, что так далеко на севере появится рыжеволосая девушка.
— Как ты можешь снять проклятие? — спросил Орин.
Ванда опустила голову, ее волосы скрыли лицо от База.
— Я — красная драконша.
— Но я подумала… — Мел нахмурилась. После слухов она посчитала, что ее рыжие волосы — подсказка. А потом служанки упомянули драконов и короля-солдата. Она подходила, хоть Ванда и сказала ей, что она — не та. Освободи свою красную драконшу и освободишь себя. Она указала на База.
— Ты его красная драконша?
Ванда взглянула на него, не поднимая головы.
— Да.
— Погодите, — сказал Орин. — При чем тут красный дракон? Тут сидит черный. Он не похож на бескрылых драконов Ксафилы.
Мел думала о том же. Она сказала Базу:
— Ты почти не говорил.
Принц вздохнул, задрал левый рукав и протянул руку. Кусок красной ткани обвивал его запястье так, как бинты ее запястья.
Ванда вскинула голову, ее глаза расширились.
Он отвязал ткань и расстелил на коленях. Когда-то это могла быть рубашка, юбка, а то и плащ, но теперь ткань так потрепалась, что ее можно было назвать только тряпкой. Несколько вышитых драконов виднелось по краям.
— Это принадлежало Ванде.
— Этот кусок ткани делает тебя его красной драконшей? — спросила Мел.
— Это все объясняет, — Ванда подняла ткань с колен База. — Жители звали меня Красной из-за этого шарфа… а на нем драконы.
— Насколько волшебник знал, — сказал Баз, — я уже считал ее своей.
Мел думала, что проклятия запутаннее, чем то, в котором побывали ее сестры и она, не будет. Во что она ввязалась?
— Мы думаем, что целью волшебника было заполучить доверие Ванды и через нее добраться до меня, — сказал Баз. — Он узнал, что она хотела переселить семью от деревни, но у них не было денег. Когда она отказалась от его предложения помощи, он загнал ее в угол в доме ее бабушки, намереваясь использовать Ванду как наживку. Когда я пошел спасать ее, он проклял меня. Мы все еще не знаем, намеренно или нет.
— Проклятие можно наложить, когда берешь что-то из руки волшебника, — сказал Орин. — Он думал, что ты глуп?
Голос База ожесточился.
— Он прижимал к Ванде нож и хотел, чтобы я забрал ее у него. Мой друг Кеир вмешался, и маленький дракон-ткач Грэм напал на него тоже.
Ванда теребила ткань пальцами.
— Грэм сказала, что это самое запутанное, что она когда-либо видела. Она отвернулась от магии, будучи подростком, но все еще видит нити магии, даже если не может их понять. В хаосе все мы соприкоснулись, и волшебник наложил проклятие, включая барьер, появившийся за минуты. Все было в спешке, и так Кеир стал драконом.
— Чем? — сказала Мел.
Ванда указала на черного дракона.
— Кеир там.
Орин сел прямо, смотрел на тьму, словно ожидал, что оттуда выйдет человек, а потом посмотрел на дракона.
Мел не сразу поняла это, а потом обдумала поведение дракона, и как он делал то, чего не говорили.
Кеир был драконом.
Она жаловалась из-за невидимого барьера, а он все это время был заточен в коже дракона. Она слышала о таком только раз. Ее предок, король-солдат, был проклят схожим образом, но дракон его был намного меньше.
— Он дракон только ночью, — объяснила Ванда. — Он становится собой днем.
Дракон — Кеир — тихо смотрел на них. Мел жевала кусочек сушеного мяса, ожидая продолжение слов Ванды.
— Он понимает нас? — спросил Орин.
— Он может, — сказал Баз. — И мы можем его понять. Проклятие позволяет нам общаться мысленно, пока Кеир в облике дракона.
Разговор мыслями объяснял взгляды и обрывки разговоров между Базом и Вандой. Они говорили, но никто не слышал.
— Мы с Кеиром пару недель разбирались с тем, что можем говорить мысленно. А потом оказалось, что и с Вандой работает. Нам нужно было доставить ее в пределы барьера по туннелю, а потом развернуться и освободить ее.
— Почему Кеир не превратился в дракона-ткача? — спросила Мел. — Почему изменяется только ночью? И почему вы можете говорить мысленно?
— Мы точно не знаем, — сказала Ванда. — Скорее всего размер Кеира повлиял на его облик, а черные драконы живут у нас в Мазереоне.
— Красный дракон Ксафилы был бы логичнее, учитывая, откуда он, — добавил Баз. — Или каменный дракон, они оба бескрылые. Но кто говорил, что у магии есть логика?
Ванда рассеянно кивнула.
— Ткачики общаются мысленно. Грэм назвала смену облика днем и ночью плохой работой волшебника — он не завязал все нити.
Голова Мел болела от попыток понять детали. Она прислонилась к руке Орина, вытянула ноги перед собой. Она отогнала вопросы о проклятии, напомнив себе, что волшебники учились десятки лет.
— Может, ваш план сработал бы. Проклятия редко ломаются действиями напрямую, но все не всегда так сложно, как вы думаете.
— Уже не важно, — Ванда отдала рваный шарф Базу. — Путь побега закрыт.
— Мы не можем выкопать другой? — спросил Орин.
Дракон зарычал и выдохнул облачко с искрами и пеплом.
Баз повязал красный шарф на запястье.
— Мы два месяца копали туннель, до этого множество попыток обвалились, уперлись в твердый камень или барьер.
Дракон, конечно, копал лучше дюжины людей, но у отца База были сотни людей в распоряжении.
— Почему твой отец не собрал команды людей, чтобы копать? — сказала Мел. — Чтобы и дальше пытаться и переправлять людей.
Баз ответил не сразу, но помрачнел.
— Отец посылал команды, но инструменты людей не так эффективны, как когти дракона, — он кашлянул и заерзал на траве. — И он не думает, что освобождение Ванды сработает, пока я… не сделал ее своей браком. Он сказал, что позволит мне жениться на простолюдинке, если это поможет разрушить проклятие.
