…………………..
Когда-то, на заре гласности, в «Мымру» (так называли между собой свою газету «Мир и мы» сами журналисты. — О. Я.) тянулись ходоки со всего СССР — за правдой, защитой, помощью, советом. Стояли к знаменитому журналисту в очереди, как к доктору, исцеляющему мертвых. Редакционные коридоры заколодило мешками с письмами, присланными в рубрику «Граждане, послушайте меня!». Люди не только жаловались, просили помощи, сигналили о недостатках, нет, они заваливали газету идеями, проектами, рацпредложениями, открытиями, — особенно много было планов добычи всеобщего счастья. Веня, помнится, бегал по редакции и всем показывал трактат учителя физкультуры из Кременчуга. Тот грезил приспособить вулканы под реактивные двигатели и превратить Землю в космический корабль, скитающийся по Вселенной в поисках лучшей доли.
— Гений! Новый Чекрыгин! — кричал Шаронов. — 0 великий русский космизм!
— Но это же бред! — возражали ему.
— Бред — двигатель прогресса!
Он телеграммой вызвал гения в Москву, они пропьянствовали неделю — тем и кончилось. Случались, правда, дельные предложения. Напримец кому-то пришла мысль за перевыполнение плана выдавать трудящимся премии не деревянными рублями, а бонами, которые получали советские заграничные труженики. Отоваривать чеки предлагалось в тех же самых ненавистных «Березках», переведенных на круглосуточный режим работы. По расчетам, производительность труда должна была взлететь на фантастическую высоту и обеспечить стране мощный рывок в соревновании экономических систем. Несли в редакцию и практические изобретения. Народный алхимик из Целинограда привез клей с красивым названием «Навсегдан», сваренный в гараже из подручных материалов. Чудо! Мазнули под ножками стула, и через пять минут оторвать мебель от пола не смог даже здоровенный Ренат Касимов, еще не покалеченный в Чечне. Съезжая из зубовского особняка, приклеенный стул так и оставили — он буквально врос в пол, оправдывая название клея. Умельцу вручили диплом и фотоаппарат «Зенит». Где он теперь, Кулибин? Пропал, наверное. Имелось у самородка еще одно изобретение, так сказать, внеконкурсное: капал какую-то хрень в метиловый спирт, и тот становился этиловым. Обпейся!
А после 1991-го люди сникли, разуверились, отупели, выживая, и не стало проектов скорейшего процветания, безумных идей блаженной справедливости, замысловатых подпольных изобретений. Ничего не стало. Слишком жестоким оказалось разочарование. Даже жалуются теперь в газету редко: не верят, что помогут. Несправедливость стала образом жизни. Гена попытался возродить знаменитую рубрику «Граждане, послушайте меня!». И что? Ни-че-го. Пришло несколько писем, в основном от психов. В редакцию ходят теперь только «чайники», от них не спасают ни охрана, ни кодовые замки…
(«Любовь в эпоху перемен») …………………..
Отступление первое. Против антиисторизма
С тех пор прошло три десятилетия, и даже сорокалетние уже не помнят, каким был Советский Союз в эпоху позднего застоя. И легко, в угоду чьему-то художественному вымыслу или намеренной клевете, готовы поверить, что это действительно была обреченная на слом страна.
Нам придется несколько раз надолго отвлекаться от собственно биографии Юрия Полякова, чтобы восстановить в памяти события далеких лет. Прежде всего потому, что кардинальные перемены в его судьбе совпали с кардинальными переменами в жизни страны. И все, что происходило тогда, так или иначе нашло отражение в его творчестве. В противном случае нам не удастся понять, почему именно книги этого писателя из сотен выходивших тогда в свет выделили, прочли, запомнили, а главное — не забыли по сей день современники.
В 1981-м на XXVI съезде КПСС Брежнев, которому оставалось жить чуть больше года, с огромным напряжением прочел, как обычно, отчетный доклад, в котором содержалась странная фраза: «Экономика должна быть экономной — таково требование времени». Этот тезис тут же стал политическим лозунгом, который, впрочем, непросто истолковать. Понятно, что страну призывали экономить, однако куда ведет экономная экономика и как она может обеспечить развитие страны? Короче, партия признала наличие проблем, не предлагая эффективных решений.
Сегодня по всей стране огромной В жизнь претворяют партийный наказ: Должна экономика быть экономной — Это правило и для нас! — декламировали зарифмованные Поляковым строчки учащиеся ПТУ, приветствуя очередной съезд профсоюзов, собравшийся вскоре после партийного. Ничего необычного в том, что автор двух отложенных в долгий ящик повестей сочинил на заказ стихотворный официоз, не было. Как и в том, что выехавшие позднее за рубеж на ПМЖ Василий Аксенов и Владимир Войнович оказались в стройных рядах хорошо оплачиваемых авторов политиздатовской серии «Пламенные революционеры», а Андрей Синявский, известный за рубежом как Абрам Терц, публиковал в научных журналах статьи по проблемам социалистического реализма.
За стихотворное приветствие ВЦСПС выложил автору 800 рублей — немалые по тем временам деньги. Это была одна из разновидностей существовавших в ту пору подработок. В отличие от вышеназванных авторов принципиальных разногласий с советской властью у Полякова не было, и эту историю с профсоюзным приветствием он позднее охотно поведал в одном из своих иронических мемуаров…
Национальное богатство СССР в 1970—1980-х годах прирастало в среднем на 7,5 процента в год против 10,5 процента в 1960-е (при Горбачеве этот показатель упал до 4,2 процента). СССР располагал мощной многоотраслевой экономикой, обеспеченной всеми видами сырья, кадрами ученых, инженеров и рабочих. Производственный потенциал страны позволял провести необходимую работу по переустройству экономики без катаклизмов и потерь. Группа аналитиков под руководством зампредсовмина академика Владимира Кириллина подготовила соответствующий доклад, в котором финансово-экономические проблемы намечалось решать с помощью частичного отступления от плановой экономики. Однако доклад вызвал раздражение большинства членов политбюро. Кириллина сняли с работы, документ засекретили, а Косыгин, в конце 1970-х перенесший инфаркт, в октябре 1980-го был освобожден от работы (и в декабре скончался). Партия отказалась от пути, по которому успешно прошел Китай, за два-три десятилетия превратившийся в мощнейшую мировую державу.
Несмотря на некоторые негативные процессы, в том числе неблагоприятную демографическую ситуацию, в 1985-м СССР представлял собой вторую экономику мира: по объему валового внутреннего продукта (ВВП) это было почти четыре Китая и 60 процентов экономики США. СССР был на втором месте по объему промышленной продукции и на третьем — по выпуску продукции машиностроения; кстати, по площади виноградников и объему производства вин он также занимал второе и третье места.
Западная экономика находилась в тот период в не менее сложном положении. В 1970-е годы инфляция в США исчислялась двузначной цифрой. Во главе Федеральной резервной системы (ФРС) там стоял Пол Волкер, державший очень высокую ставку рефинансирования, что, как известно, сдерживает экономическое развитие. Газеты и телевидение постоянно рассказывали советским людям о кризисе капиталистической системы. Им показывали несчастных, живущих без уверенности в завтрашнем дне, без работы, а порой и без дома. Известный журналист-международник Генрих Боровик в 1985-м снял фильм «Человек с 5-й авеню» про американского бездомного — очень несимпатичного субъекта — Джозефа Маури, которому горячо сочувствовал весь СССР, как в свое время Анджеле Дэвис. Ему даже организовали визит в СССР, и американского бездомного принял председатель Президиума Верховного Совета Андрей Громыко.
