- А теперь уже нет. - Мэлди безмолвно обругала себя, потому что даже ей самой послышались обиженные нотки в ее голосе. – Как видите, у меня много работы.
- Разве? Найджел спит. А тебе непременно нужно сторожить его сон? Давай же, скажи, что ты думаешь на самом деле. Ты хочешь выгнать меня, потому что я заставил тебя ощутить ту же страсть, что чувствую сам. Ты разделила ее жар со мной, а теперь хочешь, чтобы я оказался подальше отсюда, прежде чем это повторится снова.
- Какое высокомерие! Вы обманом заставили меня так поступить. Я отказала вам в том, первом, поцелуе, но вы не придали этому значения. Подобно всем прочим мужчинам, вы решили, что если вам чего-то хочется, стоит просто протянуть руку и взять это.
- Да, я признаю, что виноват в первом поцелуе. – Балфур выпрямился, подошел к двери и, открыв ее, обернулся к Мэлди. - Но знаешь, девушка, ты охотно подарила мне второй, со страстью, столь же пылкой и безумной, как и моя собственная. Да, наверняка, как только я уйду, ты упорно станешь все отрицать, но, думаю, ты слишком умна, чтобы поверить в такую ложь. Ты хотела меня, Мэлди Киркэлди, столь же страстно, как и я тебя.
Когда дверь за ним закрылась, Мэлди огляделась в поисках чего-нибудь большого и тяжелого, что можно было бы метнуть в крепкую дубовую створку. Когда ей наконец удалось найти подходящий предмет, девушка поняла, что делать это бесполезно: наверняка Балфур уже слишком далеко, чтобы что-то услышать. С проклятием Мэлди опустилась на толстый ковер из овчины рядом с очагом. Как было бы замечательно сразить лэрда на месте острым умом и холодными словами, которые заставили бы его, устыдившись, сбежать, как побитую дворняжку, но она понимала, что потерпела в этом полную неудачу. Он высказал все, что хотел, и ушел, а она так и не смогла дать ему достойный отпор.
Но что всерьез беспокоило и даже в какой-то мере злило девушку, так это его правота. Мэлди сколько угодно могла называть его невоспитанным, заносчивым и самовлюбленным, но это не меняло того обстоятельства, что он все-таки был прав. Она ощутила ту же страсть, что и он, и разделила с ним ее жар. Их желания полностью совпадали. Они в одинаковой мере жаждали друг друга. Разум Мэлди затмил пламя страсти, сделав ее столь же неосторожной, как и его. И потому не совсем честно обвинять Балфура в случившемся или едва не произошедшем.
«Но ведь именно так я и поступила», - в смятении призналась себе Мэлди, поморщившись. Для нее всегда было так просто быть выше любой страсти, отталкивать от себя всякого мужчину, проявившего к ней интерес. Та легкость, с которой Мэлди отвергала всяческое вожделение, сделала ее самоуверенной, заставила поверить, что она достаточно сильна, чтобы не повторить ошибок своей матери. Балфур же не оставил от этой уверенности и следа, единственным поцелуем показав, что она могла быть глупой и слабой, словно самая безмозглая женщина в мире. Мэлди не просто была задета этим неловким открытием, она осознала, что теперь боится приближаться к Балфуру. Она пришла в Донкойл, чтобы помочь уничтожить Битона, а не затем чтобы стать любовницей лэрда. Мэлди решила, что, как только Найджелу станет лучше, и он не будет нуждаться в дальнейшем уходе, она наконец-то примет окончательное решение: остаться ли здесь и сражаться против Битона на стороне Мюрреев или же бежать прочь от обольстительного сэра Балфура. У Мэлди не было никаких сомнений в том, что пребывание в Донкойле может стоить ей с трудом отвоеванной невинности. На мгновение у нее мелькнула мысль, что, возможно, не только невинности, но и сердца тоже. Вскоре ей предстояло решить, насколько высока та цена, которую она готова заплатить за помощь в убийстве Битона.
Балфур вздохнул, окидывая взглядом свои земли. Он осматривал весенние посадки, впрочем, не проявляя к ним особого интереса. Дьявол, да он вел себя как девчонка, страдающая от безответной любви, и потому был сам себе противен. Балфур не мог перестать думать о Мэлди, о том, как хороша она на вкус и как прижималась к нему, пока он держал ее в объятиях. Прошел всего час с того момента, как они расстались, но он уже сгорал от желания увидеть девушку еще раз, вновь прижать к себе. Останавливала его лишь полная уверенность в том, что, поступив так, он совершил бы огромную ошибку. Она все еще злится, и ей нужно время, чтобы обдумать то, что между ними произошло.
- Как и мне, - тихо произнес Балфур, покачав головой.
Страсть, которую она пробудила в нем мягкими полными губами и маленьким гибким телом, пьянила его и приводила в восторг. И к тому же выбивала из колеи. Настолько, что лишала способности рассуждать трезво, а Балфур понимал, что сейчас, когда на кону стоит жизнь юного Эрика, ясная голова просто необходима.
- Найджелу стало хуже? – спросил Джеймс, подойдя к Балфуру и прислонившись к невысокому парапету{6} на вершине крепостной стены.
- Нет. Он спит. Похоже, лихорадка отступила.
- Я слышал об этом, но у тебя такое мрачное лицо, что я уж было испугался: вдруг добрые вести оказались ложью.
- Меня беспокоит не здоровье Найджела, а девчонка, ухаживающая за ним.
- Она хорошенькая, - заметил Джеймс, не сводя глаз с Балфура.
Мужчина тихо рассмеялся:
- Слишком хорошенькая. Слишком милая. Слишком привлекательная.
- И слишком близко.
Балфур посмотрел Джемсу в глаза и медленно кивнул:
- Да. Мы отчаянно нуждались в искусной целительнице для Найджела, и вот погляди: она тут как тут. Удача или западня? Да, бывает так, что человек испытывает крайнюю нужду, и Господь чудесным образом помогает ему, но сейчас я не могу рисковать, питая подобные надежды. Слишком многое под угрозой.
- Может, тебе следует просто отослать ее прочь.
- Верно. Да она и сама сказала, что уйдет, как только Найджел перестанет нуждаться в ее искусстве. Мой разум говорит: «Да, так будет лучше всего», но тело ищет способ удержать ее здесь. Боюсь, я ничего не извлек из глупостей, совершенных моим отцом. Все, о чем я могу думать: я хочу эту девушку.
- Нет. Это не все, ведь ты же знаешь, что она что-то скрывает, сознаешь, что есть вопросы, на которые она должна ответить.
- Сознаю, - поморщился Балфур. – И все же рядом с ней я не думал о том, чтобы получить какие-то ответы.
- Тогда это сделаю я.
Балфур колебался лишь мгновение, прежде чем кивнуть.
- Гордость требует ответить, что я и сам с этим справлюсь. Но, к счастью, теперь ума у меня все же больше, чем гордости. Я питаю к этой девушке слабость. И потому не могу доверить себе это дело. Так что да, посмотри, что можно выяснить. Девушка помогла нам в трудную минуту, но это время вражды. Она может быть как прекрасным ангелом милосердия, так и змеей, подосланной врагами. Мэлди Киркэлди таит слишком много секретов. Я должен выяснить, что она скрывает. И не тяни с этим, дружище. Должен признаться, эта зеленоглазка горячит мою кровь и туманит разум. Лучше бы тебе выяснить правду поскорее, прежде чем она меня околдует настолько, что я не в силах буду думать о ней дурно.
