Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Я попыталась развернуться, чтобы увидеть, что на улице, но чуть не опрокинулась на пол вместе со стулом. Более решила не экспериментировать, довольствуясь видом на узкий коридор.
И время пошло так медленно, что казалось, будто оно вообще остановилось. В последний раз я ела прошлым утром. Кажется, это были какие-то конфеты. Желудок сводило от голода, а в голове творилось черт знает что. Слишком много вопросов, на которые у меня пока не было ответов.
То и дело я бросала взгляд на тени по углам — мое единственное подобие часов. Они сгущались и разрастались, но очень медленно, и когда мое отчаяние достигло пика, было, наверное, чуть больше полудня.
— Эй! — крикнула я. — Кай…
В ответ последовало молчание.
— Ты меня слышишь? Кай! — более настойчиво повторила я.
Я напряженно вглядывалась в узкий коридор, но вокруг стояла такая студеная тишина, какая бывает только в пустой квартире. Пульс участился, и я отчетливо слышала его биение в висках. До меня дошло, что я одна в чужой квартире, в чужом городе…
И к тому же связана.
И наконец меня пронзила самая страшная мысль за все время, что я находилась в плену. Что если… что если он больше никогда не придет? Что если… это способ развлечения?
Похищать, связывать и бросать.
От этого что-то во мне словно оборвалось и упало. Спина тут же взмокла.
— Ублюдок! Ты ублюдок, Кай, слышишь? — истошно завопила я.
Кому я кричала? Он меня не слышал, его вообще здесь не было. И я надрывалась в пустоту, проклиная его последними словами, а теплые слезы стремительно скатывались по подбородку.
* * *
Через час беспрерывного крика у меня сел голос и в горле появилась неприятная режущая сухость. Тогда я решила снова расслаблять узлы, двигая в них запястьями. Кожу обдирало, и от боли я закусила до крови губу. Но раз начала, надо закончить.
Я не хотела тут умереть.
* * *
Еще часа через два веревки ослабли и упали, но самая горькая ирония заключалась в том, что я просто не могла пошевелиться. У меня свело ногу и что-то отдавало в шею. Вывернутая вчера рука тоже болела. Я лежала на полу и глядела на свои разодранные запястья, не в состоянии повести ни одной конечностью. Тени сгустились и потянулись к середине комнаты.
Да, солнце уже садилось…
Тогда я попробовала ползти вперед. До двери, и потом наружу… Я видела ее. Большая, металлическая… Она манила меня.
Но когда я добралась до нее, то поняла, что она заперта. Это был замок, который можно открыть только ключом.
А ключа не было.
Ничего не было.
* * *
Я пробыла в забытьи почти до самой ночи, сама не заметив, как отключилась то ли от общей слабости, то ли потому, что это был мой защитный механизм — отрубиться… Мир виделся как через пленку, и мне хотелось только неподвижно лежать на полу и ждать… Правда, я так и не поняла чего — Кая или смерти.
* * *
Сухость в горле. Запекшаяся кровь на руках. В глазах будто кисель.
Что-то громыхнуло рядом со мной.
Дверь? Дверь.
Шаги. Сладкая горечь. Это в воздухе…
Шорох и стук в синеватой тьме. Белые носки чьих-то кедов перед глазами.
Кто-то наклонился надо мной и бережно приподнял мою голову.
Сквозь туман я видела размытое лицо ублюдка. Почему-то четкими были только его глаза, которые в полутьме отсвечивали светло-серой сталью.
— Что с тобой, Марина? — равнодушно уронил он в пустоту, положив мою голову себе на колени.
Я хотела его грязно обругать и дать по роже, но вместо этого только слабо дернула рукой, касаясь его плеча, и хрипло произнесла:
— Больше никогда меня не бросай…
Странные слова, чтобы говорить их своему похитителю.
— Прости, — сказал он, поглаживая меня по волосам. — Но ты далеко забралась. Я не помню, чтобы тебя тут оставлял.
— Я хочу домой. Пожалуйста.
— Когда ты в последний раз ела? — проигнорировал он мои слова.
— Позавчера утром.
— Почему ты мне сразу не сказала?
— А ты бы послушал? — с трудом произнесла я.
— Не знаю, — задумчиво сказал он, медленно проводя рукой по моему лицу.
Внутри взвивалась обида. Как он мог меня бросить, уйти вот так почти что на два дня?! В конце концов, что я ему вообще сделала, за что он меня мучит? Похищает и бросает без объяснений в полном одиночестве, не оставив еды, не потрудившись даже развязать меня.
Я почувствовала, что снова плачу, теперь уже на руках у моего похитителя. Он некоторое время безмолвно взирал, как я содрогаюсь в рыданиях, а потом, наклонившись ко мне, прошептал:
— Знаешь… не хотел бы я тебя так мучать. Но почему-то не получается иначе.
— Ты уже это сделал! Ты… жестокий ублюдок! Ты меня бросил! Бросил! Бросил!
Я в истерике кричала это свое «бросил!», а он меланхолично проводил по моей голове рукой и молчал. Не знаю, откуда у меня еще были силы плакать и ворочать распухшим языком… Моя истерика длилась минут десять, а он спокойно наблюдал за ней, легко касаясь меня ладонями. Мне хотелось, чтобы он снова привязал меня или, наоборот, утешил и пообещал, что никогда больше не оставит.
Я хотела какого-то действия. Я искала стабильности.
Страх, который я испытала при мысли, что могу быть оставленной навсегда в том беспомощном состоянии, стал самым сильным, какой мне довелось испытать в жизни. И я как никогда нуждалась в ком-то близком…
Но рядом оказался только этот Кай, разжигающий своим непонятным поведением удушающую ярость и одновременно обиду. Поэтому все, что я могла делать, — это реветь. Пальцы клещами вцепились в его майку, чтобы он, не дай боже, опять не ушел.
Я не могу быть одна.
Не хочу.
— Ты как ребенок, — с непонятным весельем сообщил он, наблюдая за моими жалкими действиями. — Ну, все, тихо, тихо… Т-ш-ш-ш…
Не знаю, что произошло в этот миг. Его спокойствие, суховатая ласка длинных теплых пальцев и моя беспомощность начисто стерли наши роли палача и жертвы. В какой-то момент, глядя на него сквозь слезы, я почувствовала, что уже больше не боюсь этого странного, холодного молодого человека. Как будто меня переключили на новый режим восприятия. И я даже не понимала, на каком этапе это произошло, но…
…он был рядом. Лучше чем совсем никого.
Постепенно я успокаивалась и затихала. Кай молчал, проводя пальцами по моему лицу и шее. Мне уже стало все равно, что со мной будет. Никогда я не чувствовала себя такой вывернутой наизнанку эмоционально.
Кем мы были теперь?
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
