Какое-то время Имоджен сидела не двигаясь. Мороженое капнуло с ложки на ковер.
— Уверена, ты имеешь право подать официальную жалобу.
В этом вся Имоджен. Вечная оптимистка. Трава зеленее на этой стороне и никогда, никогда, никогда не сдавайся — вот ее девизы. Обычно отношение кузины к жизни оказывало на Фара живительное действие. Доза цвета и сахара для уравновешивания скептицизма в нем самом.
Она хотела как лучше. Всегда. Но сегодня попытки Имоджен взбодрить брата не достигали цели. Провал на симуляторе в Академии означал конец карьеры. Провал в реальной экспедиции мог означать конец света. Когда речь идет о путешествии во времени, не существует такого понятия, как вторая попытка, и инструктор Марин прямо в лоб заявил Фару, что он не является исключением.
— Мне не хотелось бы об этом говорить, — пробормотал Фар.
— Ладно. — Имоджен скривила губы. — Я потратила пятнадцать сотен кредитов не для того, чтобы смотреть, как тает мороженое. Поэтому тебе лучше оторвать задницу от пола и доесть его со мной.
Фару не хотелось шевелиться, но пятнадцать сотен кредитов — плата за более чем двадцать часов сверхурочной работы в бутике. Мысль о том, что плоды упорного труда Имоджен тают, превращаясь в ничто, заставила его взять ложку и сесть.
На сегодня и так уже достаточно потерь.
Они принялись по очереди черпать золотистый крем. Интервалы Имоджен заполняла сплетнями с Нового Форума и байками из магазина, стараясь не касаться путешествий во времени. Но заминки в беседе оказались неизбежными. Путешествия во времени открыли всего тридцать один год назад, но они уже прочно вошли в повседневность. Все крутилось вокруг них: развлечения, фасоны, наука, архитектура, сельское хозяйство. На улице ты везде натыкался на костюмы из флэш-кожи двадцать второго века, а по имплантам шла реклама: «Мед Зомбиз — сладость возвращается (одобрено центральной комиссией по восстановлению агрокультуры)». Какой бы цензуре ни подвергала Имоджен свою речь, ранящие подробности все равно проскакивали.
ДЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗ…
В дверь позвонили.
Фар почувствовал облегчение, когда кузина вскочила и побежала в прихожую — только фиолетовые полосы взметнулись. Открыв дверь, она ничего, кроме пустого коридора, не увидела.
— Странно. О… — Имоджен нагнулась, рассматривая что-то, чего Фар видеть не мог.
— Что там? — спросил он.
— Это… письмо. — Кузина толчком закрыла дверь. — Для тебя.
Письмо. Фар почувствовал, что волосы на загривке встают дыбом, хотя и не понимал почему.
— Старая бумага. И настоящие чернила, — заметила Имоджен, протягивая конверт. С его именем, написанным изящным почерком. — Я такие вещи только в музеях видела и симуляторах.
Пока Фар вскрывал конверт, по плечам бегали колючие мурашки. Внутри оказалась карточка, покрытая тем же витиеватым почерком.
Фар смотрел и смотрел на буквы, думая, что сейчас они расползутся или исчезнут прямо на глазах. Письмо ошибалось. Второй шанс не выпадает редко. Второго шанса просто не бывает.
— Что там? — спросила Имоджен.
Старая бумага, настоящие чернила, второй шанс, ночная встреча в Старом Риме… Письмо попахивало опасностью и сомнительными делишками черного рынка, но оно содержало призыв, который Фар не мог игнорировать. Не упусти его.
Ему не хотелось врать кузине, но и правду сказать он пока не мог.
— Приглашение. — Фар сложил карточку вчетверо и сунул в карман своего нелепого камзола. На грудь давило граммом бумаги больше, но жизнь стала на целое будущее легче.
5 ЕЩЕ ВЧЕРА
Зона 1 больше походила на музей, чем на городской квартал. Квартплата в районе Старого Рима достигала астрономических высот, и это несмотря на протекающие крыши и примитивную сантехнику. Единственной группой населения, которая могла позволить себе роскошь жить без роскоши, являлись именно завсегдатаи бутика Имоджен. Они выкладывали многозначные суммы за квартиры, которыми пользовались раз, от силы два раза в месяц. Если вообще пользовались.
При всей кажущейся нелепости такого поведения богачей Фар понимал их тягу к историческому центру города. Здания, пусть и ветхие, но обладающие очарованием старины, покрывали вьющиеся виноградные лозы, а потрескавшиеся оштукатуренные стены разнообразных расцветок наводили на мысль о пасхальных яйцах. Прогуливаясь по мощеным улицам со множеством фонтанов и джелатерий, невольно замечаешь глубокие борозды, оставленные в брусчатке колесами автомобилей и телег, запряженных лошадьми, и как будто возвращаешься в прошлое.
Как будто.
В настоящем древний центр города окружали небоскребы и башни пригородов. Даже если не смотреть в небо, настоящее напоминало о себе постоянным и плотным, как одеяло, гулом скоростных воздушных аппаратов над головой.
Прогулка по Зоне 1 не могла не растревожить душевную рану. Зона терзала и томила, в который раз напоминая, что он хотел гораздо большего, чем этот мир с его симуляторами, записями и обыденностью. Фар не решился бы пройтись мимо Колизея без этого письма в кармане камзола. Надежда на второй шанс: ты пройдешь по этим камням еще вчера. Через каждые несколько шагов он трогал карман, проверяя, не исчезло ли приглашение.
Когда Фар добрался до старого Форума, тот показался ему совсем негостеприимным. Он пришел на две минуты раньше. Обвел взглядом руины — груды камней, мерцавшие в огнях летательных аппаратов, — но никого не заметил. В дневные часы туристы часто приходили сюда и бродили с места на место, просматривая через роговичные импланты записи рекордеров, связанные с историей Рима. Один глаз смотрел в настоящее, второй — в прошлое. Прямо перед ними цифровые призраки разыгрывали исторические сцены: триумфальные процессии, храмовые церемонии, гладиаторские бои…
Здесь, в окружении отдельно стоящих и выступающих из густой темноты колонн храма Сатурна, Фар в любой момент готов был узреть призраков. Ничего, кроме теней, он, однако, не видел и начинал беспокоиться.
— Отключи коммуникатор. — Фару показалось, что голос раздался за спиной, но когда он обернулся, то не обнаружил ничего, кроме мрака и камней.
— Если хочешь, чтобы встреча состоялась, отключи коммуникатор.
Нет, голос доносился не из-за спины. Он звучал в голове. Кто-то, не запросив разрешения, подключился к его коммуникатору. Второй хак за день? Фар отдал команду на отключение коммуникатора и почувствовал, как сжалось сердце.
Из-за колонны вышел человек в черной накидке с капюшоном, вполне соответствующий представлению о наемном убийце эпохи Возрождения. Он молча махнул рукой, приглашая Фара следовать за ним через камни и бурьян, пробивавшийся сквозь мостовую Форума, — к южной стороне развалин, где проводник скрылся за одной из колонн. Фap пошел за ним и увидел древнюю грязную стену, затянутую ветвями сухого кустарника. Человек остановился между кустами лицом к огромным камням кладки. Он ждал.
