Хью допил вино. Бешеный взгляд Кейт резко контрастировал с ее сладкой улыбкой. Хью поразился железному самообладанию этой женщины и понял, что недооценил ее. Подумав, что если она немного расслабится, то выслушает его более благосклонно, он наполнил вином ее бокал.
– Мне сказали, что сегодня вы осматривали мои конюшни, – дружелюбно заметил Хью. – Миледи, мне бы не хотелось, чтобы вы наделали глупостей. Конокрадство карается в Ирландии смертью.
Кэтрин отпила глоток из своего бокала.
– Не думала, что, одолжив у вас лошадь, я заслужила смерть, – возразила она. – Кроме того, вы сами сказали, что не стоит смешивать дела и удовольствия.
Губы Хью дрогнули.
– Миледи, я постараюсь исправиться, – улыбнулся он, повторив ее фразу. – Пожалуйста, называйте меня Хью, так меня зовут все мои друзья. А вас?
– Меня, милорд? – холодно переспросила Кэтрин.
– Как вас зовут ваши друзья?
– Леди Кэтрин.
Хью удивленно приподнял брови.
– Расскажите мне, пожалуйста, о себе… Кейт, – попросил он.
– Леди Кэтрин. Запомните, – ледяным тоном поправила его Кейт.
Губы Хью снова дрогнули.
– Леди Кэтрин, расскажите мне о вашей жизни в Англии и о вашей семье.
– Ничего особенного рассказать вам не могу, – ответила Кэтрин. – Со времен Тюдора, деда королевы, семья Деверо живет в замке Базилдон. В награду за свою службу и преданность Тюдору мой прапрадед получил в жены мою прапрабабушку, владелицу этого замка. Когда мой отец пребывал во Франции по поручению старого короля Генриха, он встретил там мою мать и женился на ней в Париже. – Забывшись, Кэтрин улыбнулась и добавила: – Они поженились, не испросив позволения у короля.
Хью тоже улыбнулся.
– Похоже, ваш отец был смелым человеком, – проговорил он.
Кэтрин кивнула.
– К счастью, король Генрих хорошо относился к нему и скоро простил своего любимца. Государь никогда не забывал об их родстве… А когда отец умер, нас стала опекать королева.
– Вас? – вскинул брови Хью.
– Моего брата, сестер и меня, – пояснила Кэтрин.
– И сколько же у вас сестер? – полюбопытствовал Хью.
– Две, и обе младше меня. Ну, а что вы можете сказать о себе?
– У меня никого нет, – ответил Хью. – Старый король Генрих требовал, чтобы вожди ирландских кланов посылали своих сыновей в Англию. Хотят этого ирландцы или нет, государя не интересовало. Он желал, чтобы отпрыски древних ирландских родов воспитывались в знатных английских семействах. Король считал, что там из юных ирландцев сделают настоящих англичан.
– Но если Англия и впрямь стала вашим домом, то почему вы вернулись в Ирландию? – спросила Кэтрин, уже заранее зная ответ.
– Мой отец Мэтью был сводным братом Шона, – начал свой рассказ Хью. – Его старшим сводным братом. Люди говорили, что Мэтью был незаконнорожденным и не имел на отцовские земли никаких прав. Так это или нет, но дед мой Конн О'Нейл объявил своим наследником именно его. Парламент Дублина поддержал моего отца, но за Шоном пошел весь Ольстер.
Кэтрин опустила глаза.
– Да, я слышала эту историю, – тихо промолвила она.
– Тогда вы должны знать, что люди Шона расправились с моим отцом, – спокойно продолжал Хью. – Когда же мой старший брат хотел занять его место – место, принадлежащее ему по праву, – он тоже пал от руки жестокого убийцы.
– Вы хотите сказать, что мой муж убил вашего брата? – дрожащим голосом спросила Кэтрин.
– Когда Брайен погиб, Шон был при дворе Тюдоров, – сказал Хью, наполняя вином ее бокал.
– Так кто же убил Брайена? – Кэтрин недоуменно воззрилась на своего собеседника.
– Терлоу, – коротко бросил Хью.
Понимая, что это наверняка было сделано по приказу ее покойного мужа, Кэтрин потеряла всякий аппетит, но отпила немного вина.
«Конечно же, Хью ненавидит Шона, – подумала она. – И неудивительно! Но что, если, мстя мертвому врагу за прежние злодеяния, Хью решил теперь убить его вдову и дочь?!»
– Вы любили его? – не удержавшись, спросил Хью.
– Что?
– Вы любили моего дядю? Вы были счастливы с ним? Не могу поверить, что…
– Как вы смеете! – От гнева у Кэтрин засверкали глаза. – Вас совершенно не касается моя семейная жизнь!
Хью усмехнулся.
– Хорошо, миледи, я еще раз попытаюсь исправиться, – с легким поклоном проговорил он.
И до конца ужина они больше не спорили. Непринужденно поддерживая легкую беседу, Хью даже смог пару раз рассмешить свою прекрасную гостью. Бокал Кэтрин ни на миг не оставался пустым, и вскоре у нее слегка закружилась голова. Хью встал, галантно предложил гостье руку и провел через зал в свой кабинет.
Выпитое вино придало Кэтрин храбрости, и красавица, не таясь, окинула комнату оценивающим взглядом. У окна стоял стол, а в камине весело потрескивали пылающие дрова. Два удобных кресла у камина так и манили присесть и насладиться теплом и покоем.
Хью усадил Кэтрин в одно из кресел, а сам опустился в другое. Потом посмотрел на женщину и задумался, прикидывая, как бы получше начать этот трудный разговор.
– Зачем вы привезли меня сюда? – резко спросила Кэтрин, невольно помогая Хью перейти прямо к делу.
– Вам угрожала смертельная опасность, и вас надо было где-то спрятать, – мягко ответил Хью. – Это во-первых. А во-вторых… в общем, мы должны как можно скорее пожениться.
«Этого мне только не хватало, – подумала Кэтрин, мгновенно забыв о своем намерении сохранять ангельскую кротость. – И этот туда же!»
– Простите, – процедила красавица сквозь зубы, – но не кажется ли вам, что вы спятили?
– Вы должны выйти за меня замуж, – повторил Хью, тихо и отчетливо произнося каждое слово.
– Нахальство, видимо, является семейной чертой, – резко проговорила Кэтрин.
– Чьей семьи? Вашей или моей? – с невинным видом осведомился Хью.
– Я не собираюсь играть словами, – раздраженно ответила женщина. – И замуж выходить за вас тоже не собираюсь!
Она гордо вскинула голову и посмотрела Хью прямо в глаза, но усмешка, искривившая его губы, испугала ее. Дразнить своего тюремщика было величайшей глупостью!
– Пожалуйста, поймите меня! – умоляюще произнесла Кэтрин. – Я совсем недавно овдовела и не имею ни малейшего желания снова выходить замуж.
– Недавно овдоветь и вновь выйти замуж – не самая страшная вещь на свете. С вами могло случиться кое-что и похуже, – холодно сказал Хью. – Вы не согласны со мной?
– Вы угрожаете мне? – вскинула голову Кэтрин.
– Упаси боже! – воскликнул мужчина, прижав руку к груди.
