Этот временный запрет на посещение тюрьмы был единственным официальным взысканием, которое «жалкой, безумной» женщине не удалось избежать. Бэт так эффективно применяла искусство актрисы, что могла изображать и незаслуженно обиженную светскую даму, и скромную работницу-служанку.
По сохранившимся описаниям внешности, Бэт была невысокого роста, но в соответствующем наряде выглядела весьма представительно и не уступала в привлекательности местным знатным дамам.
Бэт со своей матерью регулярно устраивала в своем доме вечеринки, на которые приходили высокопоставленные чиновники и офицеры южан, любившие оказаться в гостеприимном салоне, где хорошо угощают. Это позволяло ей получать «из первых рук» важные разведывательные сведения, которые наряду с другими добытыми из различных источников позволяли составлять ценные для северян сообщения. Гости откровенничали в своих беседах, в то время как сама хозяйка-мать демонстративно не проявляла к ним внимания, а занималась разговорами с дамами. На снующего прислугу-негра гости не обращали никакого внимания. А это как раз и была Бэт, очень чутко улавливающая то, что ей и требовалось.
Несмотря на то что местные газеты Ричмонда клеймили Бэт и ее мать как изменников интересов Юга, офицеры и высокие чиновники продолжали посещать их дом. Этот факт крайне затруднял для контрразведки проверку появившихся подозрений. Кроме того, умело используемое Бэт дружелюбие к их семейству президента Девиса, генерала Уиндера и других предводителей южан мешало контрразведке подступиться к дому Бэт. А ведь простой обыск мог бы создать для нее серьезные проблемы. В том и состояла ценность профессионально проводимой линии но именно в создании безопасных условий для проведения разведывательной работы и состоял профессионализм Бэт.
Правильно оценивая значение надежной связи для доставки добываемой информации в генштаб Севера, Бэт уделяла первостепенное значение организации линий связи. При этом она проявляла чудеса изобретательности в маскировке пересылавшихся сообщений.
В качестве курьеров она использовала девушек-негритянок из числа ее бывших рабынь, одна из которых — Мэри Баусер — специально прошла обучение на курсах.
Для пересылки донесений на Север Бэт организовала пять секретных пунктов, начальный из которых был в доме Ван-Лью, в Ричмонде, а конечный — в штабе генерала Шарпа.
Что отличало деятельность Бэт, так это ее приверженность к секретности всех действий и увлечение таинственностью. Все это спасло ее от разочарования, когда на неоднократные предложения своих услуг генштаб Севера долго не реагировал.
В своем особняке Бэт организовала тайные укрытия для прибывавших с Севера курьеров. В те дни, когда курьеры не появлялись, что могло означать среди многих причин и их арест южанами, Бэт испытывала тревогу, естественно опасаясь своего провала. Когда вскоре она узнавала об аресте и расстреле этих «проклятых шпионов-янки», к ее облегчению присоединялась печаль по новым жертвам. Надо отметить, что за все время работы Бэт не произошло ни одного предательства из числа тех немногих арестованных контрразведкой южан курьеров, кто знал адрес Бэт. В этом она также проявила большую осторожность, только наиболее надежные из агентов могли прятаться в ее доме.
Американский исследователь Вильям Г. Беймер, благодаря которому стали известны подробности жизни и деятельности Элизабет Ван-Лью, указывает на то, как ювелирно она организовывала подвод к президенту Джефферсону Дэвису своего информатора, как решала вопрос проникновения в его «Белый дом», выбрав время и способ, когда тот был «меньше всего начеку». Все это свидетельствует, что она была «гениальная шпионка и руководительница шпионажа».[12]
Суть этой операции состояла в следующем. Бэт имела при себе очень умную и сообразительную бывшую свою рабыню Мэри Баусер и, обучив ее всем необходимым приемам светского обслуживания и снабдив подложными рекомендациями, устроила на должность официантки в «Белый дом» Юга — дом главы южан!
Из-за строжайшей конспирации, которую соблюдала Бэт, осталось неизвестным, какие секретные материалы получала Бэт от своего информатора и как они передавались ей со стороны Мэри. Ясно одно, Бэт приобрела еще один важный источник разведывательной информации, а Мэри не была разоблачена.
Можно предполагать, в какой опасной атмосфере действовала Элизабэт, если чуть ли не каждодневно в ее адрес раздавались угрозы, что Бэт и ее мать «нужно повесить, дом их сжечь, что их нужно избегать, как прокаженных».[13]
Ничто не могло заставить Бэт уменьшить активность. Она предпочитала встречать опасность, не уклоняясь, а идя навстречу. Риск вызывал у нее чувство повышения бдительности и способствовал еще большей изобретательности. При этом она заботилась о развитии этих качеств у своих помощников.
Когда Бэт почувствовала настороженность к себе со стороны начальника тюрьмы Гибса, она… пригласила его с семьей бесплатно пожить у нее в доме! Таким образом, приблизив к себе столь опасного человека, ею в действительности использовался факт проживания грозного стража режима практически для своей защиты. Уж при нем-то контрразведка вынуждена была отбросить все подозрения. На самом деле в разведывательном центре Бэт продолжала кипеть работа. Например, кто бы додумался искать в ее доме двух беглецов из тюрьмы? Из-под охраны Гибса под его же охрану?!
Поэтому не случайно, что за все пять лет активной разведывательной деятельности Бэт в самом сердце мятежного Юга, кишевшего агентами контрразведки, на нее не пало ни одно серьезное подозрение в шпионаже. И это в то время, когда опытная контрразведывательная служба разоблачила сотни агентов северян!
Действительно, она не только давала квалифицированные оценки положению в армии южан, но и смогла внедрить своих информаторов в окружение тех руководителей, где принимались важные решения по военным операциям Юга против Севера.
Когда в 1865 году после разгрома войсками северян под командованием генерала Гранта южане капитулировали и гражданская война была решена в пользу северян, Элизабет Ван-Лью не была удостоена никаких воинских наград. Единственной компенсацией всех усилий и ее личных материальных затрат на разведку было назначение ее Грантом, ставшим президентом США, почтмейстером Ричмонда.
После ухода Гранта с поста президента ее даже понизили в должности и сделали мелким чиновником.
Последние годы жизни героической разведчицы были печальными: она доживала свою жизнь в нищете и забвении.
«Алиса Дюбуа» и «Шарлотта» — героини Первой мировой[14]
Разведчица «Алиса Дюбуа» (Луиза де Батиньи) и ее помощница «Шарлотта» (Мария Леони Ванутт) действовали в тылу германских войск в Бельгии в течение пятнадцати месяцев в 1914–1915 годах и были «столь же опасным противником для немцев, как и многие командиры союзных войск на поле боя».[15]
