Конечно, она терялась в бесконечных галереях, апартаментах и садах, где обитали, кроме короля, и его министры, придворные, капелланы, фрейлины, слуги и еще бесконечное множество людей, окружавших трон. Тея уже успела побывать в галерее, куда пускали всех желающих и где находилась прекрасная коллекция живописи, собранная Карлом I. Большую ее часть удалось вернуть. Ей показали великолепный благоуханный Банкетный зал, разрешили заглянуть в Малую гостиную, где король обычно ужинал, остроумно и непринужденно беседуя с окружающими. За ней находилась королевская опочивальня, где решались самые секретные государственные вопросы и которая сообщалась с королевской гардеробной, где хранилась любимая коллекция его величества: эмалевые часы и модели кораблей.
Tee казалось, что дворец полон сокровищ и чудес, о существовании которых она даже не подозревала в своей простой сельской жизни. Королевская часовня с золотым алтарным покровом разительно отличалась от простой каменной церкви, где они с двоюродной бабушкой молились по воскресеньям. Красно-золотые ливреи дворцовых слуг, малиновые парчовые драпировки с бахромой, позолоченные зеркала из Франции, мрамор, мозаики, полированное дерево и бесценные гобелены внушали ей трепет после простого убранства тех домов, в которых она бывала прежде.
Посреди этого великолепия Тея чувствовала себя маленькой и неопытной, совсем не готовой к сложностям светской жизни. Она и раньше знала, что при дворе плетутся интриги, господствуют сплетни и вендетты. Но не ожидала, что так быстро окажется втянута в них. Тея заметила выражение лица леди Каслмейн, когда двоюродная бабушка повернулась к ней спиной, и не сомневалась, что отныне эта женщина — враг их обеих.
Хотя леди Каслмейн была, бесспорно, необычайно красива, в ней чувствовалось нечто угрожающее и даже отталкивающее.
Секунду Тея постояла неподвижно, мечтая перенестись обратно в Уилтшир. Там она сейчас играла бы в саду со спаниелями, каталась верхом по парку, кормила рыбок в садовом пруду или спокойно сидела в оранжерее, слушая птичий щебет.
Жизнь там была спокойной и размеренной. Теперь же девушка оказалась в мире, где кипели страсти и где она почти задыхалась от страха сделать что-нибудь не так.
Тея прошла к туалетному столику и посмотрелась в зеркало. В гладком стекле, вправленном в позолоченную раму, отразилось прелестное личико, но сама она своей красоты не замечала. Перед ее воображением предстала чувственная красота Барбары Каслмейн: белоснежная кожа, страстный изгиб ярких губ, глаза, странным огнем горевшие под тяжелыми веками…
Голос у нее за спиной заставил ее вздрогнуть от неожиданности.
— Пора переодеваться, миледи.
Тея обернулась. Горничная Марта, которую они привезли с собой из Уилтшира, улыбалась ей из-под оборок накрахмаленного батистового чепца. Это была пышная краснощекая деревенская женщина лет тридцати. У нее была светлая веснушчатая кожа, рыжеватые волосы и теплые карие глаза. Она словно принесла с собой в спальню аромат свежескошенной травы и сладкого клевера.
— Как ты меня напугала. Марта! Я не слышала, как ты вошла! — воскликнула Тея.
— Вы что-то задумались, миледи. Уж не о том ли красивом джентльмене, который только что вас навестил?
— Это был мистер Рудольф Вайн, мой кузен, Марта. Я даже не знала, что у меня есть родственник с таким именем, пока он не представился нам сегодня утром на террасе перед приездом их величеств.
— Такого видного джентльмена я давно не видала, миледи.
Но, конечно, здесь, в Лондоне, вас скоро будут навещать много таких. Я весь день готовила ваш новый наряд. Все будут вами любоваться, можете не сомневаться.
— Да никто на меня и смотреть не станет, Марта. Ты в жизни не видела таких прелестных дам, как те, что собрались сегодня на террасе. И какие они нарядные! Мы с тетей Энн казались совсем старомодными!
— Вот уж не поверю, миледи. Вы красивее всех этих знатных дам с их румянами, пудрой и помадой. Готова поспорить, что по утрам на них и смотреть-то не захочется, особенно после ночных балов с вином, танцами и картами.
— Я тоже буду плохо выглядеть, если нам придется вести такой образ жизни, — улыбнулась Тея. — Помоги мне переодеться, Марта, мне нельзя опаздывать.
Марта занялась ее платьем, а Тея взяла гребень и провела им по своим светлым локонам.
— Марта, а ты когда-нибудь слышала о мистере Лусиусе Вайне? — вдруг спросила она. — Это еще один мой родственник.
В зеркале она видела, как лицо Марты, которая в этот момент расстегивала крючки у нее на спине, вдруг побледнело и застыло, а в глазах ее мелькнул безумный страх. После короткой паузы горничная ответила:
— Кажется, слышала, миледи.
— Расскажи мне о нем, Марта! Расскажи все, что ты знаешь! — приказала Тея.
Марта колебалась, явно напуганная.
— Я ничего не знаю, миледи, — выговорила она наконец. — Совсем ничего! Право, я бы даже и имени его называть не стала!
— Но, Марта, ты вся дрожишь! — изумленно заметила Тея. — В чем дело? Что тебя так расстроило?
— Ничего… Это пустяки… Право, миледи…
— Ты говоришь не правду, Марта, — возразила юная госпожа. — Ну же, не пытайся меня обмануть: я слишком давно тебя знаю. Марта, ты ведь чего-то боишься! Чем я могла тебя испугать? Мы только говорили о Лусиусе Вайне, моем двоюродном дяде. Говорят, он умер. Почему же его имя так тебя взволновало?
Марта словно собралась что-то сказать, но тут же передумала. Она побледнела, руки у нее дрожали. Не решаясь поднять глаза, Марта теребила край фартучка.
— Расскажи мне все, Марта, — ласково попросила Тея. — Пожалуйста, скажи, что ты знаешь.
— Не могу, миледи, не могу! Не смею.
— Значит, ты действительно что-то знаешь. Значит, есть что знать. Ах, Марта, доверься мне! Что бы ты ни сказала мне, это никому не повредит. Пожалуйста, расскажи мне все!
— Что вы хотите узнать, миледи? — спросила наконец служанка.
— Я слышала, Марта, что мой кузен Лусиус — разбойник.
Это правда?
Марта вздрогнула, судорожно смяла край фартучка и еле слышно прошептала:
— Может быть! Я о таком слышала!
— А под каким именем, Марта? Как его называют? Я ведь знаю, что он не мог пользоваться своим настоящим именем!
Марта судорожно сглотнула и промолчала.
— Скажи мне, Марта, пожалуйста! — взмолилась Тея. — Это же никому не повредит! Я никому больше не скажу, обещаю!
Марта еще раз сглотнула.
— Слышала я, миледи, — с трудом выдавила она из себя, — слышала я, будто его зовут… Белогрудым.
Тея стиснула руки, с трудом подавляя крик, который рвался из ее груди. Она знала, она была уверена в этом почти с самого начала. Конечно, ее спас именно Лусиус! Кто же еще это мог быть?
