Он отрекся в Сен-Дени в июле 1593 г. и, поскольку традиционное место коронации — Реймс — все еще находился в руках Лиги, был коронован и миропомазан под именем Генриха IV в Шартре в 1594 г. В марте того же года он вступил в Париж, а в 1595 г. получил от папы формальное отпущение грехов за отступничество от веры. Париж порвал с Лигой, и притязания на французский трон испанской инфанты, дочери старшего из тех сыновей Генриха II, которые оставили после себя потомство, хотя и были твердо обоснованы родством, воспринимались исключительно с насмешкой. Генрих Наваррский в 1572 г. женился на сестре Генриха III, Маргарите де Валуа, в надежде произвести на свет наследника трона, но, поскольку этот брак оказался бездетным, его нужно было расторгнуть под любым законным с точки зрения канонического права предлогом, что и было в итоге сделано. 5 октября 1600 г. Генрих Наваррский, будучи уже Генрихом IV, женился на Марии Медичи, дочери великого герцога Тосканского.
Тем временем внезапная смерть 10 июля 1590 г. в Гонессе самого Франсуа де Ришелье перекрыла источник дохода, благодаря которому покрывались его долги, неожиданно оставив его семью почти без средств. Его жена и родственники немедленно попали под сильное давление со стороны кредиторов, и вдове пришлось одной растить пятерых детей, из которых старшей, Франсуазе, было всего двенадцать лет. Четвертым ребенком был герой нашей книги, Арман Жан.
Арман Жан дю Плесси де Ришелье родился в Париже 9 сентября 1585 г. и был крещен в приходской церкви Св. Евстахия 1 мая следующего года. Крестными отцами Армана Жана были два маршала Франции, Арман де Бирон, губернатор Пуату, и Жан д’Омон. Их имена составили полное имя крестника — Арман Жан. Крестной матерью была его бабушка, Франсуаза де Рошешуар.
Арман Жан был четвертым ребенком из пяти — трех мальчиков и двух девочек. Возможно, в семье был и шестой ребенок, Изабелла, чье существование, как казалось, было точно установлено в 1936 г., но сейчас считается маловероятным.[26] Жизненные пути братьев и сестер Армана Жана, выбранные в раннем возрасте, были тесно связаны и неоднократно пересекались. Их деятельность, как и карьера самого Армана Жана, была в значительной степени предопределена тяжелым финансовым положением семьи.
Старшая дочь Франсуа де Ришелье, Франсуаза, родившаяся в 1578 г., в 1597 г. вышла замуж за Жана де Бово, чьи семейные интересы впоследствии поддерживал кардинал.[27] В 1603 г. Франсуаза вышла замуж за Рене де Виньеро, владельца поместья Пон-Курле и придворного Генриха IV. Франсуаза дожила до 1616 г., а Виньеро — до 1625 г. У них было двое детей, старшего из которых, Франсуа, Ришелье в 1635 г. пришлось назначить командующим галерным флотом, хотя он и не одобрял его мотовства. Ришелье дважды оплачивал его долги, но не включил его в свое завещание. Младшей из детей Виньеро была Мари — любимая племянница кардинала, которая в 1638 г. стала герцогиней д’Эгийон. Мари ухаживала за Ришелье на его смертном одре и унаследовала все то его имущество, которое не было включено в завещание.
Анри, второй из детей главного прево, родился в 1580 г. Импульсивный и склонный к риску, он изобретательно, смело и успешно, хотя и не без помощи отцовских связей и некоторой доли везения, занимался восстановлением семейного благосостояния и выкупал имущество из разоренного поместья отца. Он имел сильную волю, независимый ум и во всем полагался только на себя. Финансовый крах семьи явно повлиял на ранний выбор его карьеры и на запоздалую женитьбу на богатой вдове, Маргарите Гюйо, в 1615 г. Он погиб на дуэли в 1619 г., уже после смерти жены (15 октября 1618 г.) и малолетнего сына (8 декабря того же года).
Третьим из детей главного прево был Альфонс, родившийся в 1582 г. Семья предназначала его для епископства Люсонского — единственного источника дохода, оставшегося после смерти Франсуа и неожиданно оказавшегося весьма ценным. Выгодное право жаловать приносящие немалый доход церковные бенефиции, такие как освобождение от налога обширных монастырских владений, было оружием при заключении сделок между духовными и мирскими властителями со времени возникновения больших национальных государств конца XV в. Таковым же было разумное по своей сути стремление светских правителей поручать испытанным, образованным и способным церковнослужителям ведение административных и юридических дел, с передачей их пастырских обязанностей заместителям, получавшим за это плату.
По меньшей мере полдюжины высших должностных лиц духовного звания, в том числе Вулси в Англии, дю Прэ во Франции и Сиснерос в Испании, наделенные всей полнотой гражданской юрисдикции, не только владели доходными церковными должностями, но и становились папскими легатами (legati a latere), что давало им полные, пусть и распространявшиеся на ограниченную территорию, папские полномочия. Такие комбинации позволяли избегать конфликтов между духовной и светской властью. Выработка соглашений об использовании того, что некогда было церковными доходами, для финансирования разросшегося чиновничьего аппарата в государствах постренессансной Европы, а также теологических и канонических аргументов, призванных оправдать это, являют собой великолепный пример переговоров между представителями конфликтующих интересов и прав с неизбежными в таких случаях раздорами и оскорблениями.
В 1584 г. Генрих III пожаловал Франсуа право представлять кандидата на должность епископа в одном из наименее привлекательных епископальных бенефициев Франции, описанном Арманом Жаном по принятии его как «самое грязное епископство Франции» (I’évêché le plus crotté de France). Разумеется, епархия пребывала в упадке, но Арман Жан все-таки преувеличивал. Первоначально Франсуа, с одобрения короля и папы, назначил епископом брата своего отца, Жака дю Плесси, одновременно использовав юридическую власть, для того чтобы прибрать доходы епархии к своим рукам. Жак так никогда и не вступил в свои обязанности, но Франсуа устроил обмен на 10 000 ливров отнюдь не незначительных, но происходящих из множества источников доходов епархии за один год.
Вступление Альфонса в начале 1600-х гг. в отличавшийся особой строгостью устава картезианский орден в Гран-Шартрез, похоже, было результатом искреннего религиозного выбора, несомненно вызревшего под влиянием идей Католического возрождения.[28] Вполне возможно, что это решение было подстегнуто внезапной необходимостью и неизбежностью выполнения епископских обязанностей. Однако выбранная Альфонсом созерцательная монашеская жизнь никак не позволяла ему внести свой вклад в улучшение финансового положения семьи, что в те времена делали многие младшие сыновья, становясь священниками, чтобы приобрести бенефиций либо избавить семью от необходимости покупать для них должность или звание.
