К сожалению, счастливая эпоха общения с одаренным преподавателем быстро подошла к концу: Гоше, который проработал в лицее более двадцати лет, во время последнего летнего триместра 1887/88 года заболел и за несколько дней до каникул умер. Его место занял Дюпре, которого Пруст характеризует как любезного и доброжелательного, но скучного. Даже тот факт, что часто его уроки трансформируются в свободные беседы с учащимися, не может исправить положения: с ним можно было обсуждать современную литературу до бесконечности, но ничего не получить взамен, поскольку новейших авторов он любил лишь с большими оговорками.
Высокая оценка, которую давал работам Пруста Гоше, известный литературный критик, помогла начинающему писателю почувствовать себя увереннее. Пруст даже находит множество подражателей и становится своего рода законодателем литературных мод в лицее Кондорсе. Он и еще несколько его друзей создают что-то вроде кружка, членам которого не терпелось покинуть стены учебного заведения, чтобы реализовать свои литературные амбиции. Они уже предпринимают вполне реальные дела, например начинают публикацию нескольких ревю. Наибольшим литературным авторитетом в кружке пользовался Пруст, но и другие молодые люди, безусловно, обладали дарованиями. В числе друзей Марселя этого периода следует назвать прежде всего Даниэля Галеви, Жака Бизе и Робера Дрейфюса. Все они были несколько младше его.
Даниэль Галеви, родившийся в 1872 году, имел с Прустом много общего. Один из его родных также переселился во Францию из Германии. Его семья относилась к той же либеральной парижской буржуазии, что и семейство Пруста. Кроме того, Даниэль мечтал продолжить литературную карьеру своего отца — Людовика Галеви, чье творчество было связано с расцветом театров на бульварах: тех театров, которые с конца XVIII века смешали народные традиции с новыми буржуазными тенденциями и создали феерию и мелодраму, развили фарс и водевиль, подняв их до уровня комедии нравов. С 1864 по 1869 год творчество Жака Оффенбаха, который использовал либретто, написанные совместно Людовиком Галеви и Анри Мельяком, придало бульварному театру новое дыхание. Огромным успехом пользовались их оперетты «Прекрасная Елена», «Парижская жизнь» и «Великая герцогиня Герольштейнская». Последняя была настолько популярна, что была названа первой в списке вещей, которые хотел бы увидеть русский император Александр II, прибывший в 1867 году в Париж на Всемирную выставку. Впоследствии Даниэль Галеви будет активно участвовать в развитии французской литературы первой половины XX века. Он станет редактором серии «Зеленые тетради» в издательстве «Грассе», где будет публиковать практически всех ведущих писателей периода, за исключением Марселя Пруста, который подпишет контракт с более престижным «Галлимаром».
Робер Дрейфюс, будущий историк и эссеист, был знаком с Прустом еще в период его постоянных прогулок в саду на Елисейских Полях. Он был на два года младше Пруста и именно поэтому обратился к нему за советами о том, как вести себя в классе риторики. Свои с большим тактом составленные мемуары о Прусте Дрейфюс опубликовал в 1826 году в той же коллекции «Зеленые тетради», которой руководил Галеви. Переписка Пруста с Робером вместе с этими воспоминаниями дает бесценную информацию о мыслях и чувствах начинающего писателя и даже о том, в кого он был влюблен.
Третьим другом из маленькой «банды» Пруста был Жак Бизе, которого Марсель знал еще в частной школе Пап-Карпантье. Он на год младше Пруста и в 1888 году поступает вместе с остальными двумя друзьями в класс риторики. Жак — двоюродный брат Даниэля Галеви, сын Женевьевы Галеви и Жоржа Бизе, известного композитора. Когда Жаку было всего три года, его отец скончался от сердечного приступа. Смерть настигла композитора через три месяца после неудачной премьеры его оперы «Кармен», к которой Людовик Галеви и Анри Мельяк написали либретто. Опера сегодня является одной из самых популярных на театральных сценах всего мира, однако, поставленная в Опера-Комик в 1875 году, она не была по достоинству оценена критиками. Судьба Жака Бизе в каком-то смысле повторит трагический жребий его отца. Талантливый, чувствительный и очень красивый молодой человек станет наркоманом и покончит жизнь самоубийством в 1922 году, за несколько дней до смерти Пруста.
Вместе с друзьями Марсель участвовал в издании нескольких лицейских журналов. Первый, носивший название «Понедельник», был эфемерным изданием, увидевшим свет всего несколько раз. На смену ему пришел «Журнал учащихся второго класса», который вышел тринадцатью номерами с осени 1887 по весну 1888 года и отчасти совпадал с «Понедельником». В нем Пруст отвечал за рубрику литературной критики. С начала следующего учебного года друзья издавали сначала «Ревю верт», которое вышло только один раз, а затем «Ревю лила», просуществовавшее немного дольше.
Молодые авторы в полудетских литературных ревю уже пытаются найти свое место в быстро развивающейся французской литературе. В том, что касается Пруста, уже в этот начальный момент его литературной биографии можно отметить некоторые особенности его позиции, которые определят его дальнейшее творчество. Дело в том, что 80-е годы XIX века — это период начинающегося триумфа символизма. Символисты — новые властители дум — среди прочего считали, что реальность имеет свою ценность только потому, что она может быть преобразована в искусство и что артист, самый оригинальный из людей и в то же время постигший самые общие тенденции человеческого существования, должен реализовать это преображение. «Мир создан для того, чтобы воплотиться в прекрасной книге» — так в метафорической форме определил высшие чаяния новаторов Малларме.
Влияние символистов может быть, конечно, прослежено в главном творении Пруста, поскольку его роман «В поисках утраченного времени», рассказывающий о превращении жизни повествователя в художественный текст, вполне соответствует символистской идеологии. Однако одной из главных особенностей литературной биографии Пруста всё же является то, что общее увлечение символистскими формами, характерное для конца века, мало его затронуло. Более того, молодой автор даже очень скоро вступит в полемику с Малларме.
Этот отказ от эстетики символизма может быть связан и с еще одной характеристикой литературных вкусов Пруста-лицеиста — его любовью к эпохе классицизма. Интерес к классическому театру, например, очевиден в одном из лицейских сочинений Пруста, в котором начинающий писатель, сравнивая Корнеля и Расина, приходит к выводу, что любить Расина — значит любить очаровательных и мучительно страдающих героев, тогда как любовь к Корнелю предполагает наслаждение «героическим идеалом». Литературные реминисценции на произведения Расина пронизывают весь роман «В поисках утраченного времени». Так, «девушки в цвету» будут обсуждать школьное сочинение на тему «Письмо Софокла Расину». По поводу творчества драматурга будут высказываться многие персонажи романа (Сен-Лу, Блок, Бергот). Трагедия «Федра», как кажется повествователю, предсказывает перипетии его несчастной любви к Альбертине. Увлечение французским театром XVII века поможет Прусту выработать особое отношение к литературному творчеству: в противоположность символистам писатель будет стремиться соединить новое модернистское видение реальности с ясностью выражения и психологизмом, характерными для классической литературы.
