Поразительно, но после проигранной битвы дух этих людей был по-прежнему высок.
Да, наверное, его несла та самая «река Ада». Не случайно великий грешник русской революции Сергей Нечаев (кстати, учитель по профессии), убив своего товарища за то, что тот не захотел подчиниться жестокому закону революционного террора, стал для революционеров, в том числе и для Сталина, символом самоотверженности и святости.
Поэтому Сталин, участвуя в убийстве генерала Грязнова, был таким же грешником, и «духи русской революции» освещали его путь.
Шестого апреля 1906 года Сталин выехал из Тифлиса в Стокгольм на IV объединенный съезд партии. Там он встретился со своими знакомцами по Таммерфорсу — В. И. Лениным, Л. Б. Красиным, Н. К. Крупской, Е. М. Ярославским и др. На съезде он увидел ветеранов социал-демократии Г. В. Плеханова и П. Б. Аксельрода, познакомился с людьми, которые впоследствии станут его соратниками: К. Е. Ворошиловым, Ф. Э. Дзержинским, Ф. А. Сергеевым (Артемом), М. В. Фрунзе. С Климом Ворошиловым он жил в одном гостиничном номере.
На съезде Сталин запомнился тем, что по аграрному вопросу вступил в полемику с Лениным. Как известно, Иванович (под этим псевдонимом он участвовал в съезде) выступал за прямую передачу земли в собственность крестьянам.
Ленин стоял на другой позиции: землю надо национализировать при условии перехода власти к народу.
Надо заметить, съезд проходил под настроение, выраженное крылатой фразой Плеханова: «Не надо было браться за оружие», однако курс большевиков был противоположен — на восстание.
Земельный вопрос стал главным вопросом съезда. Все выступавшие соглашались, что будущая демократическая республика, которая возникнет в случае победы революции, будет буржуазно-демократической, а не социалистической. А что дальше?
Ленин и Плеханов сходились в том, что реставрация тем не менее будет неизбежной, что крестьянин как мелкий собственник, получив землю, повернется против революции. То есть у социализма нет сильной базы в России, крестьяне не захотят поддерживать рабочих.
Выходит — тупик.
Ленин говорил, что невозможно удержать будущие демократические завоевания в России без социалистической революции на Западе, что возможен только кратковременный захват власти. Поэтому крестьянам как будущим противникам (а пока — временным союзникам) земли не давать, только изъять ее у помещиков в государственную собственность.
Сталин был более категоричен: так как союз с крестьянами временный, надо поддержать их требования, которые не противоречат тенденциям экономического развития и ходу революции. (А потом, как говорилось в его статье «Аграрный вопрос», самостоятельные фермеры в значительной массе разорятся и, естественно, перейдут на сторону пролетариата.)
Споря о крестьянском (земельном) вопросе, участники съезда пытались заглянуть в ближайшее будущее и были в его оценке весьма реалистичны.
Действительно, политический раскол России шел по линии расходящихся интересов главных экономических сил — крупных землевладельцев и близкого к ним чиновничества, промышленной буржуазии и мелких земельных собственников.
Если за либералами стояла большая сила в лице промышленной буржуазии и части чиновников, то за большевиками — только малочисленный пролетариат. Оттого, к кому повернется крестьянство, зависело практически все.
Ленин примкнул к группе, в которую входил Иванович. Впрочем, примкнул не по согласию с ней, а по нежеланию солидаризироваться с меньшевиками, программа которых (муниципализация земли) подразумевала соглашательство с либералами.
Революция отступала. Меньшевики имели на съезде численное превосходство. Что было впереди — неведомо.
В марте состоялись выборы в I Государственную думу, но большевики объявили им бойкот (правда, в апреле снятый), так что будущее рисовалось достаточно туманно.
В конце апреля из-за этого бойкота в предвыборном списке партия кадетов оказалась самой левой и получила 34 процента мандатов, 153 депутата (затем это число выросло до 179, то есть 37,4 процента). Иногда кадетов называли «профессорской партией». «В нее вошли, несомненно, наиболее сознательные политические элементы русской интеллигенции» (П. Н. Милюков). Эти люди прошли испытания бескорыстной общественной работой в земских больницах, агропунктах, ветеринарных лечебницах, школах и были настроены на повседневную эволюционную деятельность, не умея и не желая вести деятельность чисто революционную.
Говоря языком социологии, кадеты («Народной свободы партия» — еще одно их название) представляли собой часть политического класса, не допускаемого к политическим и распределительным функциям. Это была в чистом виде контрэлита, которая планировала, оттеснив правящую группу, возглавить государство и провести необходимые реформы. Кадеты взывали к «реке Ада», чтобы чужими руками, не пятная своих, взять власть за горло.
Постепенно слева от фракции кадетов в Думе образовалась из беспартийных депутатов «трудовая группа» (107 мандатов).
А замысел правительства опереться на депутатов-крестьян и составить из них собственную партию не оправдался. Вообще выборы сильно его разочаровали. Кадеты и трудовики составили неустойчивое, вечно колеблющееся большинство, но позиция властей укрепилась после усмирения Декабрьского восстания и приведения в должный порядок воинских частей, покидающих Маньчжурию. Кроме того, Николай II пересмотрел свой взгляд на Витте.
«Витте, после московских событий, резко изменился, — писал царь матери. — Теперь он хочет всех вешать и расстреливать. Я никогда не видел такого хамелеона… Благодаря этому свойству своего характера, почти никто ему больше не верит, он окончательно потопил себя в глазах всех»14.
Двадцать третьего апреля была объявлена отставка кабинета Витте. Дурново тоже был уволен. Таким образом, Николай показывал, что начинает новый отсчет времени.
Двадцать шестого апреля Стокгольмский съезд закончился. Сталин вернулся в Тифлис 20 июня: он еще побывал в Германии, привез оттуда деньги на издание легальной газеты «Ахале цховреба» («Новая жизнь»). Он опубликовал там ряд статей: «Что делать», «Пресса», «Реорганизация в Тифлисе», «Социалистический пролетариат и революционное правительство» и др. Всего 13 статей, брошюра «Текущий момент и Объединительный съезд рабочей партии» и начало серии статей «Анархизм или социализм?» — это написано менее чем за месяц.
Тем временем в России происходят необыкновенные события. После Витте премьером становится умный и осторожный консерватор Иван Логгинович Горемыкин, на пост министра внутренних дел назначается саратовский губернатор Петр Аркадьевич Столыпин. Фактически Николай II перевернул правящую петербургскую группировку, отдав самое важное министерство представителю губернской, а не столичной элиты.
То, что император поставил вместо политически непредсказуемого Витте надежного бюрократа Горемыкина, было вполне очевидным шагом. 66-летний премьер занимался в составе сенаторской комиссии исследованием экономического быта и юридического положения крестьян в Самарской и Саратовской губерниях, был министром внутренних дел, членом Государственного совета, с марта 1905 года — председателем Особого совещания о мерах к укреплению крестьянского землевладения.
