Мы все живем в эпоху, которую можно назвать «эпоха временны`х заторов». Благодаря техническому прогрессу мы получили больше времени и придумали больше возможностей для его заполнения, в том числе много непродуктивных занятий. И мы считаем, что должны поспевать за всем, что происходит вокруг нас. Мы все оказались на беговой дорожке времени, и это ведет к пагубным последствиям.
К примеру, если ваш прадедушка опаздывал на рейс дилижанса, что он делал? Возможно, пытался его нагнать или ждал, пока не придет следующий. Что делала ваша бабушка, если опаздывала на поезд? Вероятно, ждала следующий. Если мой отец опаздывал на самолет, он просил найти ему место на следующем. А если нас с вами ненадолго задержит красный свет, мы все две минуты до переключения на зеленый нещадно клянем всю транспортную систему. Что с нами стало? Мы попали во временной затор.
Ральф Кейес написал книгу под названием «Временной затор: Почему в жизни теперь столько суеты и что с этим делать» (Timelock: How Life Got So Hectic and What You Can Do About It), в которой провел параллель между нашими проблемами со временем и заторами на дорогах:
«Временной затор — это состояние, которое возникает, когда притязания на наше время становятся столь высокими, что нам кажется невозможным выдавить из своего перегруженного расписания хотя бы одну свободную секунду».
Пенсия — отличное время, чтобы вырваться из такого затора.
Я специалист по тайм-менеджменту. Я написал немало книг и выпустил много иной продукции, чтобы помочь людям использовать свое время наиболее эффективно. И я выяснил, что почти все считают, будто тайм-менеджмент как-то связан с часами.
Часы ничего не скажут вам о времени. Время — это цепочка событий, возникающих одно за другим. А если так, то единственный способ контролировать свое время — это определять события своей жизни.
Пенсия — это чудо. Можно бездельничать и не переживать, что тебя на этом поймают.
Джин Перре[11]
• Я могу решить, когда мне встать с кровати.
• Я могу решить, есть ли у меня желание поплавать перед обедом.
• Я могу решить, во сколько и с кем я хочу поужинать.
Осознанность такого контроля чрезвычайно важна, потому что тайм-менеджмент весь построен на принятии решений.
Когда кто-то говорит: «Извини, но у меня на это нет времени», — это неправда. У нас у всех 24 часа. Всего 24 часа. У меня столько же времени, сколько и у вас, сколько и у Уоррена Баффетта, и даже у Билла Гейтса, — 24 часа. Поэтому, если вы услышите от меня фразу «Извините, у меня на это нет времени», она означает, что я придаю бóльшую значимость другим делам. Я делаю свой выбор и определяю для себя нужную цепочку событий на день.
Вспомните о Супербоуле[12] или Мировой серии игр в бейсболе. Просто удивительно, как много ужасно занятых людей умудряется отложить все дела, чтобы организовать или посетить вечеринку по случаю Супербоула или посмотреть Мировую серию. Сразу видно, какое это имеет для нас значение. Так что, если для нас что-то важно, время найдется, и все тут.
Когда я говорю «У меня нет сегодня времени пообщаться», я имею в виду: «Есть нечто, что я сильнее хочу сделать. Я лучше займусь чем-то другим, потому что придаю этому большее значение».
С другой стороны, если я провожу время с вами, я, безусловно, показываю, насколько вы для меня важны — ведь я выделяю время на то, что имеет для меня значение.
И вы поступаете так же! Вы находите время на то, что цените.
А теперь вопрос: что вы цените? У вас 24 часа. Какую цепочку событий вы решите внести в свой день?
Неважно, что вы захотите сделать:
• почитать книгу;
• отправиться на пробежку;
• пообедать с другом;
• сыграть в гольф с братом;
• позаниматься аквааэробикой.
У этих вариантов нет иерархии. Главное, что вы подберете себе какое-то занятие по душе.
Выберите нечто, что заставит вас вылезти из постели утром.
Выберите нечто, что оторвет вас от кресла-качалки.
Выберите нечто, что задаст цель вашему существованию.
Выберите осмысленную жизнь на пенсии.
Когда Карин Найт оставила свою работу в лаборатории ядерных исследований, она знала, что хочет и дальше делать что-то значимое:
— Я рассматривала несколько вариантов. Я была наслышана о программе социальной помощи детям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации, CASA (Court Appointed Special Advocates) и добровольческой программе помощи пенсионерам и пожилым людям RSVP (Retired & Senior Volunteer Program), была знакома с людьми, которые участвовали в общенациональной программе «приемных» бабушек и дедушек (Foster Grandparent). Сейчас очень много подобных возможностей.
Но Карин знала, что «приемной» бабушкой ей быть ни к чему. Ее собственные внуки учились в начальной школе, и она решила, что там может понадобиться ее помощь.
— Это был верный выбор, — говорит она. — Я проработала в этой школе, пока все три внука не закончили в ней учиться. Затем я перешла в начальную школу другого внука. Там мне понравилась учительница, и я работаю с ней последние 20 лет.
Карин приходит дважды в неделю. У нее нет педагогической подготовки. Но она любит детей, а больше от нее ничего не требуется.
— Это нетрудно, любой мог бы справиться, — говорит она. — Нужно быть просто надежным человеком. И любить детей. Я сама люблю маленьких детей гораздо больше, чем подростков и даже чем большинство взрослых.
По оценкам Карин, от трети до половины ее подопечных — это представители этнических меньшинств, которым трудно говорить, а уж тем более читать по-английски, и многие ее ученики живут в малоимущих семьях.
— У некоторых дома очень непростая ситуация, — говорит она. — Вообще-то я должна помогать им учиться читать. Но с некоторых пор я поняла, что мои обязанности несколько иные. Я ответственна за то, чтобы познакомиться с этими детьми, запомнить их имена, проявлять к ним интерес, обнимать. Им нужно знать, что кому-то они небезразличны. Думаю, это сейчас составляет 90 % моей работы.
