Ксавьер, всегда приходивший родителям на помощь, заявил:
– Мы все недовольны именами, данными при рождении. Но люди к ним привыкают. Мне Джессика очень нравится, это имя подходит тебе, мама права.
Но я не собиралась сдаваться.
– А что за Джессика похоронена у нас за садом?
– За садом? – напряженно выговорила мама. – Что ты хочешь сказать?.. Мэдди, все остывает! Подавай быстрее!
Мэдди торопливо разнесла еду, а я вновь почувствовала себя отвергнутой.
– Надеюсь, миссис Кобб достаточно проварила мясо. В предыдущий раз оно было твердым, – подхватила разговор Мириам.
– Именно это я и сказала миссис Кобб, – с готовностью ответила мама.
Но тут вмешалась я.
– Вы должны знать. Человек похоронен рядом с домом, а вы делаете вид, что он вам неизвестен. Я нашла табличку с ее именем.
– А что ты там делала? – потребовала ответа матушка.
Я знала ее тактику. В трудных ситуациях она предпочитала атаковать.
– Я часто бываю там.
– Потому что совсем не занята. Лучше бы вытерла пыль. Правда, Мириам?
– Конечно, мама. В доме полно работы.
– Пустая трата времени, – проворчала я. – Пыль все время собирается, будто ее и не вытирали.
Я вечно подчеркивала очевидное, чем раздражала ближних.
Так мама получила возможность прочитать лекцию на тему домашних дел, упомянув о нашей бедности, о том, что мы обязаны все делать сами, что нужно помогать нуждающимся и бережно хранить каждую мелочь. Теперь мы не могли дарить простыни и одеяла, как принято у высших сословий, приходилось довольствоваться мелкими подачками прислуге.
Ксавьер мрачно слушал, так же как Мириам, а отец молча жевал сыр. И прежде чем я успела опять спросить о могиле и надписи, мать уже поднялась из-за стола.
После ужина я отправилась в спальню и, поднимаясь по лестнице, услышала разговор родителей в холле.
– Она должна знать, – говорил отец. – Рано или поздно ей придется рассказать обо всем.
– Чушь! – возразила мама.
– Не понимаю, как…
– Если бы не ты, этого бы не случилось.
Я бесстыдно подслушивала, зная, что они говорят о могиле Джессики. Однако родители отправились в гостиную, оставив меня в неведении. Все возвращалось на круги своя: отец проиграл семейное состояние в карты и виноват во всем, что случилось с Клейверингами.
Когда наступила среда, мое любопытство по поводу обнаруженного захоронения сменилось радостным ожиданием визита в Оуклэнд Холл. Днем я отправилась в путь, чувствуя себя несколько странно в качестве гостя замка, который бы мог быть для меня родным домом. Я поймала себя на мысли, что опять рассуждаю, как матушка. Господи!
По обе стороны дороги росли огромные гордые дубы, которые раньше так досаждали мне, – из-за них я не могла рассмотреть Холл. Сейчас они казались мне таинственными. Я свернула по дороге, ликуя, что теперь никто из домашних меня не заметит. При виде замка сердце замерло от восторга – столь величественно он выглядел. Издали особняк не производил такого впечатления, но теперь ничто не мешало разглядеть строение полностью. В этот момент я простила все язвительные уколы мамы и поняла, как тяжело потерять дом, в котором прожито столько счастливых лет. Он был выстроен в стиле Тюдора и потом много раз реконструировался, особенно в восемнадцатом столетии, но сохранил свое первозданное величие и почти не изменился со времен визита короля Генриха Восьмого. Только огромные балконы, должно быть, достроили позднее, и они выглядели весьма элегантно. Башни у ворот не перестраивали. На железной решетке до сих пор красовался герб Клейверингов.
Пройдя через ворота, я очутилась во дворе, перед огромной дубовой дверью со старинным звоночком, и потянула за веревочку. Раздался громкий звон.
Через секунду дверь отворилась, будто моего появления ждали у входа. Передо мной предстал величественный джентльмен. Скорее всего, тот, кого звали Уилмот.
– Вы мисс Клейверинг? – спросил он. – Мистер Хенникер ждет вас.
Я словно выросла на глазах, увидев собственное имя, высеченное рядом с гербом над камином. Теперь я гордилась тем, что принадлежу к древнему роду, который когда-то владел этим замком.
– Следуйте за мной, мисс Клейверинг…
– С удовольствием, – улыбнулась я.
В холле стоял огромный стол, стены украшало старинное оружие, вдали виднелась лестница.
Откуда-то послышался приглушенный шепот. Уилмот поднял глаза, и я поняла, что за нами наблюдают.
Дворецкий, уловив мое замешательство, решил, что должен как-то прокомментировать происходящее.
– Вы должны понять, мисс Клейверинг, мы впервые принимаем члена семьи с тех пор, как…
– Мы были вынуждены продать имение, – откровенно заявила я. Уилмот слегка поморщился и царственно склонил голову в поклоне. Позднее я поняла, что называть вещи своими именами в моей семье считалось дурным тоном.
Как Бену Хенникеру удается ладить с Уилмотом? Но я не раздумывала над этим долго, так как хотела увидеть как можно больше. Мы миновали коридор и оказались у другой лестницы.
– Мистер Хенникер примет вас в комнате отдыха, мисс Клейверинг, – заявил Уилмот и открыл тяжелую дубовую дверь. – Мисс Клейверинг, – объявил он, мне оставалось только последовать за дворецким.
Бен Хенникер ехал навстречу в инвалидном кресле.
– Ну вот вы и здесь! Добро пожаловать в родной дом!
Дверь сзади закрылась, и я поприветствовала Бена.
Он громко хохотал:
– Как смешно! Вы – и гостья. Мисс Клейверинг – мисс Опал-Джессика Клейверинг.
– Странное совпадение. Меня зовут Опал, и именно эти камни помогли вам купить наш замок.
– И немного золота, – напомнил хозяин. – Позвольте заметить, мне везло. Садитесь. Я покажу вам дом позднее.
– Похоже, вы пригласили меня только для того, чтобы продемонстрировать члену семейства Клейверингов семейный особняк?
– Совсем не для этого. Мне приятно с вами пообщаться. Немного позже мы выпьем чаю. Вы поставили в известность домашних, что познакомились со мной?
– Нет.
– Мудрая девочка, – кивнул Хенникер. – Знаете, что бы они сказали? Не смей переступать порог его дома! Лучше, если семья ничего не пронюхает.
– Вот именно.
– Это убережет от ненужных ссор.
– И от запретов, которые приходится нарушать.
– В вас чувствуются бойцовские качества, и мне это нравится. Я – испорченный старик. Будет лучше, если вы это поймете сразу.
Я с удовольствием улыбнулась, готовая насладиться общением с Беном.
