Говорят, что сорок девятый президент был «самым Американским президентом, несмотря на ирландское происхождение». И это действительно так. Политолог Джеймс Джемисон, который начал карьеру еще при Эйзенхауэре, писал о Кеннеди: «Этот сорвиголова был истинным американцем. Он умеет улыбаться смерти в лицо и наверняка на эшафоте скажет палачу: „Как ваши дела? У меня пока все о’кей“».
Кстати, Джон Фицджеральд был не просто ирландец — он вырос в семье очень строгих католических правил, и его матушка считала порку лучшим средством, способным остудить горячую голову. Конечно, нельзя сказать, что братья Кеннеди (был еще старший Джозеф и младший Роберт) росли отчаянными сорванцами, но пошалить, завязать шумную потасовку — очень даже могли. Даже Джон, ребенок болезненный, и тот с удовольствием проказничал, пока домой не возвращался отец, и тогда дети вели себя послушно. Надо сказать, что будущему президенту пришлось приложить много усилий, чтобы его перестали считать за доходягу.
Джозеф, отец Джона, был личностью одиозной. Выходец из небогатой ирландской семьи, он приехал в Штаты в начале XX века, долго мыкался по разным углам, подрабатывал то грузчиком, то шофером, пока не устроился на скромную должность в профсоюз ирландских рабочих. Там он постепенно стал подниматься по служебной лестнице, пока в 20-е годы не сумел провести очень рискованную махинацию, принесшую ему двести миллионов долларов, которая и позволила Джозефу войти в элиту Восточного побережья и получить место в конгрессе. Он стал помощником по международным связям и готовился стать послом в одной из западных держав. Собственно, благодаря отцу, оказавшемуся послом в Великобритании, Джон очень рано стал свидетелем того, как развивается фашизм в Европе. В Гарварде Кеннеди написал сочинение под названием «Как бороться с тоталитаризмом», потому что его возмущало то, как медленно и неохотно Европа реагировала на засилье фашистского менталитета. Политика невмешательства, которой придерживался Старый Свет, смущала пылкий ум молодого демократа, и хотя отец всячески ограждал сына от резких высказываний, все это приводило к бурным дискуссиям за обеденным столом.
Подобная дискуссия произошла и тогда, когда Джон решительно заявил, что собирается на войну.
— Ты только что переболел простудой, сынок. Отец аккуратно разделывал куриную ножку ножом и вилкой.
— И что? На флоте.
Тут Джозеф поднял на Джона недовольный взгляд.
— На флоте, — отчетливо проговорил парень, — я буду носить непромокаемую обувь и не простужусь.
— Ты никуда не пойдешь.
Пожатие плеч и новый еле слышный удар ножика о фарфор.
— Нет пойду, я гражданин своей страны, страны, которая вступила в войну, и отсиживаться в тылу не намерен. У меня есть совесть, и я люблю свою страну.
Что тут было ответить? И отец скрепя сердце помог сыну устроиться на флот. Так Кеннеди стал капитаном торпедного катера.
Я встретился с одним из участников боя — тогда торпедоносец спасся лишь чудом. Мне хотелось узнать, как люди, выжившие в этой мясорубке, сумели сохранить рассудок и жизнелюбие. Ведь старшему лейтенанту Ларри Волтеру, служившему с Джоном Кеннеди на катере, сейчас уже ни много ни мало девяносто лет. Этот старик не только остался трезв умом и сохранил ясную память, но даже работает в пекарне начальником смены! Я, откровенно говоря, не ожидал такой бодрости и прихватил мало пленки для диктофона, потому что Ларри, простите за откровенность (Ларри, прости и ты!), совершенно измучил меня историями о хлебе. Я слушал и диву давался — всегда думал, что люди, пережившие войну, с охотой говорят именно о ней, а мой собеседник рассказывал о преимуществе канадского сорта пшеницы, который дает какую-то зверски качественную муку для изготовления какого-то уникально вкусного хлеба.
С трудом съев очередной кусок теплого душистого хлеба, я наконец плавно перешел к теме визита:
— Джон Кеннеди был вашим капитаном.
— Еще каким! — тут же перебил меня Ларри. — Он тогда мог увести катер, не вступать в бой, но из конвоя оставались только мы и «восьмерка», а «восьмерка» везла раненых. Потому Джон принял решение, мы вступили в бой, прикрывая тральщик и «восьмерку». Решительный был капитан. Умный. Волевой.
Зарево над океаном. Грохот канонады. Ничего не видно от взрывающихся брызг воды. Ледяная вода затекала за шиворот, слепила глаза, почти невозможно было вздохнуть, но Кеннеди отдавал приказания четко. Можно ли ожидать этого от молодого человека, который недавно закончил Гарвард?
— И спина у него все время болела, — сказал мой визави, задумчиво рассматривая свои руки, — только он не говорил никому. Да в замкнутом пространстве как не узнать? Вот и мы как-то узнали, не помню теперь подробностей, но когда он каждое утро с улыбкой проходил по катеру, приветствуя и подбадривая ребят, а иногда обмениваясь с ними шуточками, мы понимали, чего это ему стоило.
Пауза. Я было хотел что-то сказать, но Ларри меня опередил:
— Вот это, сынок, и называется мужеством.
После серьезного ранения и речи не было о продолжении военной карьеры, в действующие силы Джона не вернули, хотя он откровенно угрожал дойти до президента. Тогда у Джозефа лопнуло терпение, и он набрал номер секретаря Рузвельта и попросил, чтобы некого офицера Кеннеди и близко не подпускали к Белому дому. На это Джон мстительно процедил сквозь зубы, что когда он будет президентом, то тоже не пустит некоего Кеннеди в Белый дом, пусть и не напоминает о родственных связях. Джозеф только расхохотался над шуткой, но взгляд у него при этом был одобрительным.
Сын вырос, и у него стал проявляться мужской характер. Он ставил перед собой цели, которых можно было достигнуть. Казалось бы, странная философия, определить цель — стать президентом Соединенных Штатов Америки? На самом деле очень просто. Модель государственного устройства Штатов очень демократична, и президентом страны может быть каждый достигший определенного возраста, не имеющий судимостей и не страдающий психическими расстройствами. Более того, должность в Белом доме — вполне реальная планка для политика, который без амбиций в конгресс США соваться не будет. Как же молодой человек мог обойти стороной эту должность?
Никак.
Жаклин Ли Бувье осенью 1953 года стала женой успешного конгрессмена Джона Кеннеди. Жаклин очень обаятельная, молчаливая и застенчивая. Джон красив, избалован женским вниманием и удачлив в политике. Кроме того, его семья по-прежнему очень богата, а Жаклин выросла в семье, где денег всегда не хватало. Социальный статус будущей жены очень важен для карьеры политика. А тут. Друзья даже посмеивались над Кеннеди: мол, выбрал девушку из бедной семьи, желая всем показать демократичность. Джон только отшучивался в этих случаях. Была, правда, версия, будто молодой и любвеобильный политик переспал с девушкой. Об этом узнал ее отец и пригрозил горе-любовнику заявить в полицию, предъявив обвинение в изнасиловании, что и повлияло на окончательное решение будущего президента, не пожелавшего связываться с полицией и журналистами, ковыряющимися в грязном белье конгрессмена, дабы найти пятна на все еще безупречной репутации. Впоследствии выяснилось, что Джон, будучи католиком, вообще не спал с Жаклин до первой брачной ночи, но тогда эти тонкости не учитывались и скандал мог разгореться нешуточный. Забавно,
