Протас ничего не ответил, но вид у него был недовольный. Впрочем, как и у всех Странствующих.
«Так вам и надо, — усмехнулся про себя Конрад, — не такие уж вы и незаменимые».
Он встал, давая понять, что разговор закончен.
Когда за спиной Конрада сомкнулись ветви деревьев, тишина, царившая на поляне, взорвалась. Во время разговора Воина со Старшим Собрания все сохраняли молчание, согласно традиции. Теперь, после его ухода, Странствующие заговорили одновременно. Конрад не стал прислушиваться к их спору. Во-первых, это противоречило этическим нормам, во-вторых, он и так уже сделал все, что мог. Если уязвленное самолюбие Странствующих не заставит их поторопиться, то завтра он попросит помощи у Академии.
Вернувшись из леса, Конрад сразу отправился на кухню, но Мерлинду там не нашел. На плите одиноко булькала кастрюля.
«Интересно, где она? — подумал Конрад. — Телепатически искать неприлично. Крикнуть? А вдруг Полина спит… Еще разбужу!»
Он заглянул в гостиную, но там было пусто и идеально убрано. Вспомнив, что Данован с близнецами отправились гулять, Конрад вышел в сад.
Из-за деревьев доносились детские голоса. Ник играл с близнецами в жмурки. В тени на скамейке сидел Данован и держал в руках книгу.
Заметив Конрада, Ник испуганно замер.
— А я все сделал… — настороженно сообщил он.
— Я видел, — серьезно ответил Конрад. — Ты неплохо справился с уборкой.
— Так вы не будете превращать меня в поросенка?
Конрад не удержался и фыркнул.
— А я должен? — спросил он, пряча улыбку.
— Лизка так сказала…
— Пока не буду, — пообещал Конрад. — Посмотрим на твое поведение. Иди играй.
Данован, оторвавшись от книги, слушал их разговор.
— Глазам своим не верю! — сказал он, когда Ник с близнецами отошли подальше. — Он тебя слушается!
Конрад улыбнулся:
— Ну, кому же хочется быть поросенком?
— Так он просто испугался Лизиной выдумки? Или ты в самом деле можешь…
— Я многое могу, — вздохнул Конрад. — Но мы никогда не запугиваем детей магией. Мерлинда устроит мне головомойку, когда узнает об этом. Кстати, где она?
— Понятия не имею, — пожал плечами Данован. — Скорее всего, хлопочет где-то по хозяйству.
— М-да. Придется искать самому… Что читаешь? Ну-ка, ну-ка… — Конрад взглянул на обложку книги и присвистнул от удивления. — «Особенности использования пси-энергии в домашнем хозяйстве». И где ты это взял?
— У Мерлинды, — смущенно ответил Данован.
— На твоем месте я почитал бы что-нибудь более полезное.
— Так любопытно же! Никогда не видел ничего подобного. Мерлинда ее почитает, потом что-то пошепчет, руками помашет и р-раз!.. вещи в комнате сами на место прыгают. Или посуда сама моется. Или…
— Постой, — перебил его Конрад, — Мерлинда постоянно пользуется магией?
— Насколько я могу судить, да, — ответил Данован. — Особенно последнюю неделю. А что?
— Ничего хорошего. Говоря твоим языком: ubi mel, ibi fel[3], — мрачно сказал Конрад, но продолжать разговор на эту тему не захотел. Вместо этого он спросил: — Нашел что-нибудь интересное?
— В книге? Тут все интересно, только я ничего не понимаю. Вот послушай: «Чтобы быстро убрать в комнате, можно воспользоваться телекинезом. Отправляйте вещи на места по очереди, заодно смахивая с них пыль. Если вам нужно произвести уборку как можно быстрее, используйте телепортацию, учитывая психометрию. Внимание! Частое использование этого способа приводит к быстрому истощению». Ты мне не объяснишь, что за истощение у вас бывает?
— А что такое телекинез, телепортация и психометрия ты знаешь? — усмехнулся Конрад.
— Уже знаю, — невозмутимо ответил Данован.
Возле дома мелькнуло платье Мерлинды.
— Прости, поговорим об этом в следующий раз, — поспешно извинился Конрад. — А книжку давай сюда, нечего ерундой заниматься.
Мерлинда что-то искала на веранде и сердито бормотала:
— Да куда же она делась? Не иначе Ник, паршивец, утащил…
Заметив подошедшего Конрада, она язвительно сказала:
— Наконец-то я вновь вижу своего гостя!
— Вы, случайно, не это ищете? — Конрад помахал книжкой, отобранной у Данована.
— Так это вы!.. — набросилась было на него Мерлинда, но замолчала, смутившись насмешливого взгляда Воина.
«Он, наверно, думает, что я сама ничего не умею», — с досадой подумала она и вдруг ощутила, как старое, но отнюдь не забытое чувство ненависти ко всем Воинам вновь берет верх над разумом, и ей отчаянно захотелось любой ценой избавиться от своего гостя.
— Чем я могу вам помочь?
Голос Конрада с трудом пробился сквозь гул в ушах.
«Помочь?! Никто из вас не смог помочь тогда, много лет назад… Стоп! Сейчас же возьми себя в руки! Это все эмоции! Ты не имеешь права!»
Мерлинда заставила себя улыбнуться:
— Что вы сказали?
— Я спросил, чем я могу помочь. Может быть, наколоть дров?
Конрад выглядел озадаченным. Он заметил, что с Мерлиндой творится что-то неладное. Она скользнула по нему невидящим взглядом: «Дрова? Да что угодно, лишь бы получить передышку и прийти в себя!»
— Было бы просто замечательно, — вежливо, но сухо сказала Мерлинда вслух. — Я как раз собиралась этим заняться.
— Вы не возражаете, если я позову Данована? Ему будет полезно научиться чему-то новому… И для детей найдется занятие.
— Хорошо. Я буду признательна вам за любую помощь.
После этих слов Мерлинда скрылась в доме. В глубине души она надеялась, что Воин обидится и уйдет.
«Это от усталости, — подумала она, успокаивая бешено колотящееся сердце. — Мне ведь удалось с этим справиться. Как все это глупо!»
Вдалеке зазвенела пила, потом послышался стук топора. Мерлинда тихо застонала и отправилась на кухню за успокоительным.
Это случилось, когда Мерлинда закончила школу. Летом ее родители и два младших брата отправились исследовать подземные пещеры Кунгура. Она не смогла путешествовать со всеми, как обычно, потому что готовилась к Испытанию в Академию Магов. А потом один из Воинов принес ей известие о том, что ее семья пропала.
Мерлинда долго не могла поверить в случившееся. Она просила, требовала и умоляла, чтобы поиски продолжались. Но Воины сказали ей, что сделали все возможное. Когда они узнали, что в подземельях произошел обвал, то сразу стали искать людей при помощи магии, потом исследовали все доступные места, но никого не нашли. Родители не телепортировались на поверхность сами, и это означало, что они погибли.
