Существо, похожее на клубок полупрозрачных змей толщиной в человеческое тело, рухнуло на вершину одной из башен. Крики тех, кто стоял на ней, сменил отвратительный хруст, будто раздавили паука размером с холм, и «клубок змей» задергался, расползся в стороны…
Великан в чешуе перепрыгнул через ров и вышиб ворота небрежным движением ноги. Тварь, чьи очертания все время плыли, словно у облака густой тьмы, воспарила над двором замка, ее отвисшее «брюхо» ощетинилось множеством «сосцов», из них хлынула молочно-белая жидкость.
На этот раз крики звучали дольше, но было в них то же самое – страх и боль.
Воины Господина в потрясенном молчании наблюдали, как чудовища крушат замок и убивают людей, как летят куски стен и течет кровь. Все, ранее возглавлявшие ячейки и умевшие призывать и направлять силу Тринадцатого, чувствовали, как плоть мира трясется и искажается, словно чудовищный червь грызет тело Алиона, разрушая мышцы, кости, связки…
Ларин фа-Тарин понимал, что на самом деле происходит нечто другое, но по-иному описать свои чувства не мог.
– Помилуй нас, Господин, – сказал Наллиен тал-Долланд, когда упал донжон и поднялось облако серой пыли. – Они сильны, но мне бы не хотелось, чтобы эти твари все время находились рядом с нами…
И тысячник, которому полагалось одернуть сотника, промолчал.
В окна замка колотил первый сильный дождь этой весны, и стук бьющих в стекло капель непонятно почему раздражал Харугота. Хотя, скорее всего, виной был не шум, а место, где приходилось находиться консулу – тронный зал Золотого замка.
Тут он всегда чувствовал себя неуютно, ощущал холодные, ненавидящие взгляды мертвых императоров, прежних хозяев Безариона.
– Давай еще раз, видит Великая Бездна, – сказал Харугот, оглаживая подбородок. – С того места, где ты упомянул Федер…
Бородатый коротышка, капитан корабля, ходившего на разведку к берегам Южной Норции, растерянно заморгал, но быстро оправился.
– Как будет угодно мессену, – сказал он. – Около самого города видели суда с крылатой рыбой и молотом на парусе, это сведения точные, от магистрата. Федер настороже, никто не отваживается выходить в море. Поэтому и мы не рискнули. Поелику какой будет толк, если мы не вернемся? Собрал все доступные сведения и отплыл обратно. Герцог созывает вассалов, и на этот раз никто не проявляет непокорности…
Харугот хмыкнул – еще бы, эти надутые таристеры с красивыми гербами и сотнями благородных предков хорошо чуют, когда пахнет жареным. Если все спокойно, они будут хорохориться и задирать носы, а как припечет, мгновенно примчатся к сюзерену с воплем «спаси!»
– Доставляемые же из Норции слухи скудны и противоречивы, – продолжал коротышка. – Но мне удалось переговорить с двумя дезертирами. Один видел взятие Ревангера, другой – битву при реке Норц…
Капитан, несмотря на забавную внешность, был толковым и опытным человеком.
Харугот спокойно выслушал рассказ о том, как пала столица Южной Норции – внезапная атака, сами проворонили. Покачал головой, услышав, как войско баронов было разбито ополченцами – такое случается, когда благородные воины не ставят противника ни в грош, а тот спаян чем-то вроде дисциплины или искренней веры в дело, за которое сражается…
Но когда речь пошла об орде чудовищ, что разрушает замки и идет вместе с ратью Тринадцатого, он недоверчиво хмыкнул.
– Понимаю сомнения мессена, – проговорил коротышка, заметивший чувства консула. – Я сам не очень в это верю, но рассказываю только то, что слышали мои уши.
– Это ясно, – сказал Харугот. – Но стоит ли доверять тем, кто распространяет подобные байки? Сам знаешь, что во время войн слухи размножаются и цветут, точно сорняки на огороде…
На самом деле он вовсе не был уверен в том, что рассказы об орде чудовищ – ложь. Кто знает, может быть, так проявила себя та новая сила, о которой вещал не до конца, к сожалению, выживший из ума Лерак? Но что это за сила и откуда она взялась, Харугот не имел представления.
Месяц назад он почувствовал, как весь Алион сотрясся в жесточайшей корче, как дрожь прошла по нему от небес до дна Великой Бездны. Но что ее породило – не сумела сообщить даже Великая Тьма, чьи частицы пронизывают все, проникают всюду и могут видеть что угодно.
Тогда Предвечная Госпожа оказалась слепа.
Но Харугот не собирался показывать собственную неуверенность и колебания тем, кем правил.
– А если учесть, что это война такая странная, – поспешно добавил он. – Южная Норция, что считалась могущественной, пала в считанные дни. Ревангер не устоял. Понятно, что роданы удивлены и напуганы, и чтобы объяснить все это, придумали орду чудовищ…
– Да, мессен, это правда, – согласился коротышка. – Но по всем сведениям, предводитель чужаков, его называют Господином или Тринадцатым – очень сильный колдун, чуть ли не равный бессмертным…
Консул слушал рассказ о том, что на захваченных землях рушат святилища хозяев Великой Бездны и Небесного Чертога и вместо них возводят чудные храмы, где приносят в жертву роданов, и смуглое лицо его все больше мрачнело. Неужели в самом деле воплотился тот, о существовании которого знали лишь мудрейшие служители богов и хитрейшие маги? Собрат тех, кто правил Алионом, немыслимое время назад непонятно почему низвергнутый и почти уничтоженный?
Харугот укорил себя, что никогда всерьез не интересовался Тринадцатым и его поклонниками, считая его самого – бессильным призраком, а их – безобидной сектой.
Как бы не пожалеть об этом…
Ясное дело, что вернувшийся из небытия бог полон ярости, жаждет отомстить и готов пойти на все ради победы. Отсюда и принесение в жертву роданов, позволяющее получить очень большую силу.
Вопрос в том – насколько он могуч? Насколько велика его мощь, на что годится явившаяся из Архипелага армия? Что выгоднее – вступить для начала в союз с тем, кто именует себя Господином, чтобы сокрушить нынешних хозяев Алиона, а потом сразить его самого или же выступить против него, и под стягом войны за веру наложить руку на земли северо-запада?
Слуха Харугота достиг осторожный кашель, и консул понял, что задумался, капитан-коротышка молчит, а в окно так же лупит дождь.
– Благодарю тебя за сведения, – проговорил он, с досадой подумав, что способность к сосредоточению внимания, которой правитель Безариона всегда гордился, неожиданно оставила его. – Можешь идти. За труды ты будешь вознагражден, канцлер за этим проследит.
Стоявший справа от трона Редер ари Налн кивнул и сказал:
– Конечно, мессен.
– Рад служить, – коротышка поклонился и затопал к дверям тронного зала, а Харугот невидящими глазами уставился в окно, по которому текли прозрачные струйки.
Вступить в бой с богами все равно придется, этого требует план… Не сделать ли это сейчас, когда столь неожиданно объявился такой мощный союзник? Но не станет ли Тринадцатый после победы настолько могучим, что одолеть его будет по силам только владыкам Древнего Льда и Первородного Огня?
