СУДЬЯ ПАРКЕР: Возражение отклоняется.
М-Р ГАУДИ: Сколько, мистер Когбёрн?
М-Р КОГБЁРН: Я никогда ни в кого не стрелял без нужды.
М-Р ГАУДИ: Вопрос был не в этом. Сколько?
М-Р КОГБЁРН: Стрелял или убил?
М-Р ГАУДИ: Давайте ограничимся «убил», чтобы у нас получилась умопостигаемая цифра. Сколько человек вы убили с тех пор, как стали исполнителем этого суда?
М-Р КОГБЁРН: Человек двенадцать — пятнадцать: чтобы не дать им уйти и для самообороны.
М-Р ГАУДИ: Около двенадцати или пятнадцати. Так много, что вы сбились со счета. Не забывайте — вы под присягой. Я сверился с протоколами, и у меня есть более точная цифра. Так сколько?
М-Р КОГБЁРН: Полагаю, что с этими двумя Уортонами будет двадцать три.
М-Р ГАУДИ: Я был уверен, чуточку усилий — и вы припомните. Так, давайте посмотрим. Двадцать три человека за четыре года. Это где-то шесть человек в год.
М-Р КОГБЁРН: Опасная у меня работа.
М-Р ГАУДИ: Похоже на то. Однако насколько опаснее она для тех бессчастных людей, которым выпадает попасть к вам под арест. Сколько членов одной этой семьи — Уортонов — вы убили?
М-Р БАРЛОУ: Ваша честь, сдается мне, что адвокату следует напомнить — свидетель в данном процессе не является обвиняемым.
М-Р ГАУДИ: Ваша честь, мой подзащитный и его покойные отец и брат были спровоцированы к перестрелке этим человеком, Когбёрном. Прошлой весной он насмерть застрелил старшего сына Аарона Уортона, а второго ноября едва не воспользовался случаем зверски расправиться со всей семьей. Я это докажу. Наемный убийца Когбёрн слишком долго рядится в овечью шкуру, прикрываясь авторитетом уважаемого суда. Я могу доказать невиновность моего подзащитного, лишь обнародовав факты двух взаимосвязанных перестрелок, а также подвергнув методы Когбёрна тщательному пересмотру. Раз все остальные участники этого дела, включая Поттера, так вовремя скончались…
СУДЬЯ ПАРКЕР: Довольно, мистер Гауди. Сдержитесь. Ваши доводы мы выслушаем позднее. Защите будут дадены к этому все возможности. Мне не представляется уместным использование таких понятий, как «зверски» и «наемный убийца», — они не прольют на это дело свет истины. Продолжайте допрос свидетеля, будьте любезны.
М-Р ГАУДИ: Благодарю вас, ваша честь. Мистер Когбёрн, вы были знакомы с покойным Дабом Уортоном, братом моего подзащитного Одуса Уортона?
М-Р КОГБЁРН: Мне пришлось его застрелить в целях самозащиты минувшим апрелем в округе Ползущей Змеи на территории чероки.
М-Р ГАУДИ: И как это случилось?
М-Р КОГБЁРН: Я пытался вручить ему судебный ордер за продажу горячительных напитков индейцам чероки. А он вышел на меня со шкворнем и говорит: «Кочет, я щас тебе и второй глаз выбью». Я защищался.
М-Р ГАУДИ: При этом он был вооружен одним только шкворнем от фургонного передка?
М-Р КОГБЁРН: Я ж не знал, что у него там еще есть. А шкворень видел. И знаю, как человека можно изувечить одним только шкворнем.
М-Р ГАУДИ: А сами вы были вооружены?
М-Р КОГБЁРН: Да, сэр. У меня было личное оружие.
М-Р ГАУДИ: Какого рода личное оружие?
М-Р КОГБЁРН: Револьвер «кольт» сорок четыре сорок.
М-Р ГАУДИ: Стало быть, неправда, что вы к нему подкрались под покровом ночи с этим револьвером в руке без всякого предупреждения?
М-Р КОГБЁРН: Да, сэр, револьвер я вытащил.
М-Р ГАУДИ: Ваше оружие было при этом заряжено и взведено?
М-Р КОГБЁРН: Да, сэр.
М-Р ГАУДИ: И вы держали его за спиной или утаивали иным образом?
М-Р КОГБЁРН: Нет, сэр.
М-Р ГАУДИ: Вы хотите сказать, что Даб Уортон пошел на этот взведенный револьвер всего лишь с небольшой железкой в руке?
М-Р КОГБЁРН: Так оно и было.
М-Р ГАУДИ: Чрезвычайно странно. Так, стало быть, неправда, что второго ноября вы предстали пред Аароном Уортоном и двумя его сыновьями в сходной угрожающей манере, иными словами — выскочили к ним из-под прикрытия с тем же самым смертоносным шестизарядником в руке?
М-Р КОГБЁРН: Я всегда стараюсь быть готов.
М-Р ГАУДИ: И револьвер был у вас в руке?
М-Р КОГБЁРН: Да, сэр.
М-Р ГАУДИ: Заряженный и на взводе?
М-Р КОГБЁРН: Если он не заряжен и не на взводе, он не выстрелит.
М-Р ГАУДИ: Отвечайте на мой вопрос, будьте добры.
М-Р КОГБЁРН: Так а в нем смысла нет.
СУДЬЯ ПАРКЕР: Не препирайтесь с защитой, мистер Когбёрн.
М-Р КОГБЁРН: Слушаюсь, сэр.
М-Р ГАУДИ: Мистер Когбёрн, хочу снова обратить ваше внимание к той сцене у ручья. Близятся сумерки. Мистер Аарон Уортон и двое оставшихся в живых его сыновей занимаются своим законным делом у себя на участке, никому не мешают. Забивают кабанчика, чтоб на столе у них было хоть немного мяса…
М-Р КОГБЁРН: Да это краденые свиньи были. Ферма-то — Минни Уортон, скво старика Аарона.
М-Р ГАУДИ: Ваша честь, вы не могли бы обязать свидетеля хранить молчание, если его не спрашивают?
СУДЬЯ ПАРКЕР: Хорошо, а вас я обязываю наконец задавать такие вопросы, на которые свидетель мог бы отвечать.
М-Р ГАУДИ: Прошу прощения, ваша честь. Хорошо. Мистер Уортон и его сыновья — на берегу ручья. Вдруг из зарослей выскакивают два человека с револьверами наизготовку…
М-Р БАРЛОУ: Возражение.
СУДЬЯ ПАРКЕР: Возражение принимается. Мистер Гауди, я крайне терпим. Я позволю вам продолжать такую линию допроса, однако настаиваю, чтобы она имела вид вопросов и ответов, а не театральных монологов. И предупреждаю вас, что лучше бы уже прийти к чему-нибудь существенному — и побыстрее.
М-Р ГАУДИ: Благодарю вас, ваша честь. Если суд согласен меня еще немного потерпеть. Мой подзащитный выражал опасения по поводу суровости этого суда, но я заверил его, что ни единый человек в этой благородной Республике не любит истину, справедливость и милосердие больше судьи Айзека Паркера…
СУДЬЯ ПАРКЕР: Предупреждение, мистер Гауди.
М-Р ГАУДИ: Слушаюсь, сэр. Хорошо. Итак. Мистер Когбёрн, когда вы с Поттером выскочили из зарослей, как Аарон Уортон отреагировал на ваше внезапное появление?
М-Р КОГБЁРН: Он схватил топор и стал ругать нас последними словами.
М-Р ГАУДИ: Инстинктивный рефлекс при внезапной опасности. Такова ли была природа его действий?
М-Р КОГБЁРН: Я не знаю, что это означает.
М-Р ГАУДИ: Сами вы такого движения бы не допустили?
М-Р КОГБЁРН: Если б у нас с Поттером было преимущество, я б сделал, что велено.
М-Р ГАУДИ: Именно — вы с Поттером. Мы можем согласиться, что Уортоны оказались в смертельной опасности. Хорошо. Вернемся к предшествующей сцене — в доме Пестрой Тыквы, у фургона. Кто отвечал за фургон?
