Пройдя через таможню, Марта села в такси и поехала в маленький отель в Кенсингтоне, где заказала себе номер. Она вошла в номер, распаковала чемоданы и принялась нервно мерить шагами комнату.
Марта обещала Тони, что позвонит из Нью-Йорка и скажет, когда ее встречать. И не позвонила. Более того, остановилась в отеле, хотя знала, что Тони приготовил для нее комнату у себя в особняке.
Большую часть времени, проведенного в Лондоне, Марта жила в квартире приятеля-фотографа, улетевшего на несколько лет в Испанию. Именно из этой квартиры она улетела в Вашингтон. Однако у Тони были все основания надеяться, что эти несколько дней она захочет провести с ним. Он даже говорил, что перестраивает дом, отделывая комнаты в ее вкусе. Медовый месяц, говорил Тони, они проведут на островах Эгейского моря, а потом будут жить в фамильном гнезде Эшфордов.
Тони, конечно, ждет звонка, думала Марта, беспокойно расхаживая по комнате. Он немало удивится, узнав, что она уже в Лондоне. Марта не могла придумать себе никакого оправдания — она и сама не понимала, почему не позвонила из Нью-Йорка. Просто глупость какая-то! И тем более не сможет она объяснить Тони, зачем заказала себе номер в гостинице.
Марта взглянула на свою руку с кольцом. Бриллиант, казалось, злорадно подмигнул ей в ответ. Марта неохотно подошла к телефону, набрала номер студии Би-би-си и назвала секретарше свое имя.
Через несколько минут в трубке послышался голос Тони:
— Марта, я ничего не перепутал? Бетти сказала мне, что ты уже здесь!
— Я здесь, — безжизненно ответила Марта. В звучном баритоне Тони послышались растерянные нотки:
— Дорогая, что-то случилось? — спросил он. — Ты… с тобой все в порядке?
— Да, конечно. Все хорошо.
— Тогда… — Тони помолчал. — Прости, я думал, что ты позвонишь мне из Нью-Йорка.
— Я собиралась, но…
— Но что?
— Но я здесь, — отрезала Марта, не желая придумывать своему поведению ложных объяснений.
— Марта, что-то случилось в Нью-Йорке?
В самом деле, что случилось в Нью-Йорке? Смотря с какой стороны взглянуть… Пожалуй, случилось непоправимое. Увидев Джоша, Марта поняла, что все попытки забыть его были тщетны. Два года она обманывала себя, а теперь вернулась к реальности, которую не готова принять.
— Тони, все время в Нью-Йорке я провела на ногах и очень устала. Вот и все. А еще долгий перелет и смела часовых поясов. Я просто хочу отдохнуть. Проспать несколько часов и проснуться веселой и бодрой.
— Хорошо, дорогая, — ответил Тони, — отдохни. У меня через несколько минут совещание. Но постараюсь сбежать отсюда, как только смогу. Уверен, когда я приеду домой, ты будешь уже бодрой и полной сил. Если тебе что-нибудь понадобится, попроси миссис Хокинс.
— Тони, я… я не у тебя, — с трудом произнесла Марта.
— Не у меня? — воскликнул Тони. На секунду с него слетел весь английский лоск. — Марта, где тебя черти носят?!
— В «Бентли Арме», в Западном Кенсингтоне.
— Господи, как ты там очутилась?
— Приехала из аэропорта. Просто это знакомый отель. Я останавливалась здесь, когда приезжала в Лондон впервые.
— Не в этом дело. Почему ты отправилась туда? Тебя ждет миссис Хокинс. Наконец, я тебя жду!
Тони почти кричал, и Марта не могла его за это винить.
— Прости, я об этом не подумала, — медленно ответила она.
Молчание Тони ясно показало ей, что такого извинения ему недостаточно. Когда он наконец заговорил, голос его звучал подчеркнуто вежливо и спокойно, английский джентльмен взял верх:
— Марта, это не похоже на тебя. Насколько я тебя знаю, ты — уравновешенный человек, не меняющий своих планов из-за минутного каприза. Пока ты еще не разобрала вещи, бери такси и поезжай ко мне. Я приеду, как только смогу.
Марта уже разобрала вещи, но не хотела об этом говорить, чтобы не вызвать новой вспышки гнева. Вместо этого она решила выиграть время.
— Тони, сначала мне надо поспать.
В трубке послышался чей-то отдаленный голос — видимо, Тони приглашали на совещание.
— Хорошо, — произнес он, не скрывая раздражения. — Спи сколько хочешь. А потом позвони мне. Если я буду еще на совещании, скажи Бетти, когда за тобой заехать.
Марта вскипятила себе чай — в каждой комнате здесь стоял электрический чайник, — легла и попыталась заснуть. Однако сон не шел. Стоило ей закрыть глаза, как перед мысленным взором возникало лицо Джоша.
Наконец Марта забылась тяжелым сном… и проснулась в темноте от резких звуков телефонного звонка.
— Марта, я дома уже больше часа! — говорил Тони. — Ты даже не позвонила — ни на студию, ни сюда!
— Извини, Тони, — пробормотала Марта.
— Я, как видно, тебя разбудил, — сухо заметил Тони.
— Я заснула не сразу и… кажется, проспала дольше, чем собиралась, — извиняющимся тоном пролепетала Марта.
— Уже почти семь, — сообщил ей Тони. — Мне за тобой заехать?
В этот миг Марта поняла, что не сможет жить с Тони. Не сможет прожить с ним даже три или четыре дня. Ей необходимо побыть одной — слишком многое нужно обдумать. Она услышала свой собственный голос.
— Тони, здесь на первом этаже есть коктейль-бар и ресторан, где очень неплохо кормят. Может быть, мы поужинаем здесь? Я в самом деле страшно устала.
— Если хочешь, пожалуйста.
Слава Богу, согласился! Марта боялась, что он начнет возражать, говоря, что миссис Хокинс уже приготовила ужин и обидится, если ее старания пойдут прахом. Разумеется, Тони хотел, чтобы Марта поскорее собрала вещи и переехала в дом, который скоро станет для нее родным. Однако он не хотел давить на нее.
— Спасибо, — сказала она с искренней благодарностью. — Этого я и хочу.
* * *
Полчаса спустя Марта сидела в холле гостиницы и листала журнал, ожидая прихода жениха. Она сама не могла объяснить, почему не стала дожидаться его в комнате, а вместо этого переоделась, освежила макияж и спустилась вниз.
Со своего наблюдательного пункта, загороженного пальмой в кадке, Марта видела, как Тони вошел через вертящуюся дверь и направился прямо к столу портье, очевидно, желая узнать, в каком номере она остановилась. Сейчас он выглядел старше своих сорока двух, на лице застыла усталость, и Марта ощутила укол вины. Она действительно очень перед ним виновата.
До сих пор Марта думала, что любит Тони. Иначе никогда не приняла бы его предложение. Но только сейчас она начала понимать, что от дружеской симпатии, какую она питала к Тони, еще очень далеко до любви. Симпатия — спутница любви, но одно вовсе не заменяет другого. И Марта, к своему отчаянию, поняла, что вовсе не любит Тони. Никогда не любила и никогда не полюбит.
