— О, если верить Нанли, Ксильда в своем репертуаре, — заметил Толливер. — Туманные замечательные высказывания вроде: «Ваша бабушка говорит, чтобы вы поискали на чердаке нечто неожиданное, нечто, способное сделать вас очень счастливым» или «Остерегайтесь темноволосого мужчины, который явится неожиданно, — ему нельзя доверять» — все это достаточно неопределенно и может подойти к самым разным ситуациям. Слушатели его группы чуть не свихнулись, так как Ксильда настаивала на том, что ей нужно прикасаться к людям, которых она «читает». А студенты не хотели, чтобы Ксильда держала их за руки. Но так уж это делается, для Ксильды прикосновение — самое главное. Как думаешь, она настоящий экстрасенс?
— Думаю, большая часть того, что Ксильда говорит клиентам, — чушь собачья. Но еще я думаю, что у нее случаются мгновения, когда она и вправду видит то, о чем говорит.
Время от времени я пытаюсь понять: если бы молния ударила меня сильнее, если бы я получила еще несколько вольт, смогла бы я видеть тех, кто стал причиной смерти найденных мной людей? Возможно, это стало бы замечательным, воистину ценным даром. А может быть, худшим ночным кошмаром.
Что, если бы молния вошла в мою ногу или голову, вместо того чтобы выпрыгнуть из раковины и угодить в электрический фен, который я держала? Что бы тогда случилось? Вероятнее всего, меня сейчас здесь не было бы. Мое сердце остановилось бы навсегда, а не на несколько секунд. Искусственное дыхание и массаж сердца мне уже не помогли бы.
И сейчас Толливер был бы женат на какой-нибудь милой девушке, которой нравилось бы быть беременной, на девушке, которая получала бы наслаждение от гостей и домашних вечеринок.
Если продолжать эту цепь рассуждений дальше: если бы тогда я погибла, может, Камерон каким-то образом не оказалась на дороге в тот день и час и ее не похитили бы.
Конечно, думать так глупо и бесполезно. Поэтому я нечасто потакаю подобным мыслям. И в тот момент мне тоже нужно было спрыгнуть с поезда подобных рассуждений. Не грезить наяву, а сосредоточиться на том, чтобы помочь Толливеру составить пресс-релиз. То, что он сказал Шелли Квайл, представляло суть политики, которой мы придерживались. Мы начали лишь разукрашивать ее.
Было трудно представить, что кто-нибудь нам поверит: в конце концов, какова вероятность того, что те же люди, которые потерпели неудачу в поисках тела в Нэшвилле, нашли его в Мемфисе? Но мы должны были попытаться все-таки убедить их.
Мы как раз закончили печатать наши заявления, когда мне пришлось ответить на телефонный звонок. Менеджер гостиницы сказал:
— Мисс Коннелли, тут внизу какие-то люди, которые хотят подняться и поговорить с вами и с мистером Лэнгом. Вы принимаете посетителей?
— Кто они такие, скажите, будьте добры?
— Моргенштерны. И еще одна леди.
Диана и Джоэл. Сердце у меня упало. Но через это следовало пройти.
— Да, пошлите их наверх, пожалуйста.
Толливер шагнул в гостиную, чтобы известить Арта и показать ему наше заявление. Адвокат прочитал его и, пока мы ждали посетителей, сделал несколько несущественных поправок. Через две или три минуты раздался стук в дверь.
Я сделала глубокий вдох и открыла. Это был еще один шок за день, и без того полный потрясений. Детектив Лейси сказал нам, что Диана снова ждет ребенка, но я не представила себе этого мысленно. Увидев ее теперь, я поняла, что детектив не ошибся. Диана Моргенштерн была и в самом деле беременна — как минимум на седьмом месяце. Она все еще оставалась красивой. С короткими шоколадными волосами, с большими темными глазами, красотой которых она не была обязана макияжу, с маленькими ртом и носиком, Диана смахивала на очень хорошенького лемура. Однако в данный момент выражение ее лица было просто тупым от потрясения.
Ее муж, Джоэл, ростом около пяти футов десяти дюймов, был коренастым и сильным с виду. В колледже он занимался борьбой — я помнила призы в его кабинете в их доме в Нэшвилле. Светло-рыжие волосы, ярко-голубые глаза, румяное квадратное лицо и нос, похожий на лезвие ножа. Как все это, вместе взятое, сочеталось в мужчине, на которого все женщины невольно обращали внимание, я понятия не имела. Джоэл Моргенштерн полностью сосредоточивался на человеке, с которым говорил. Возможно, в том и заключался секрет его магнетизма. К чести Джоэла, следовало сказать, что он, похоже, не сознавал своей притягательности, а может, принимал ее как должное, потому что даже не думал о том, какой эффект производит на женщин.
В Нэшвилле, даже при тогдашних обстоятельствах, я заметила, как представители прессы женского пола собираются вокруг него. Может, они думали, что отец — всегда подходящий подозреваемый, может, пытались выискать прорехи в его истории, но, как бы то ни было, они собирались вокруг него, как колибри вокруг большого красного цветка. И неудивительно, что полиция проверяла снова и снова, нет ли у Джоэла романа на стороне. Они не нашли ни малейших свидетельств такого романа, а все знавшие Джоэла отмечали, что он предан Диане. Если уж на то пошло, было общеизвестно, как он заботился о своей первой жене во время ее смертельной болезни.
Может, потому, что молния поджарила мои мозги, может, потому что у меня были совершенно иные стандарты оценок, но Джоэл не действовал на меня так, как действовал на большинство женщин.
Фелисия Харт, сестра первой жены Джоэла, шла за супружеской парой. Я помнила Фелисию по моей первой встрече с этой семьей. Она очень старалась быть хорошей тетей для Виктора, сына Джоэла от первого брака. Она сознавала, что Виктора подозревают в исчезновении Табиты, и не покидала дом Моргенштернов. Возможно, Фелисия думала, что из- за потери дочери Диана и Джоэл не смогут сосредоточиться на Викторе и на том, в какой юридический переплет тот попал.
— Вы нашли ее! — воскликнул Джоэл, взяв мою Руку и неистово ее тряся. — Господи благослови вас, вы ее нашли! Судебный патологоанатом говорит, что перед тем, как состоится официальное опознание, пройдет еще много времени, но сведения из карточки дантиста совпадают. Мы не должны это ни с кем обсуждать, но доктор Фриерсон был достаточно любезен, чтобы оповестить нас об этом лично. Слава богу, теперь мы можем обрести хоть какой- то покой.
Его слова настолько отличались от тех, которые я ожидала услышать, что не нашлась с ответом. К счастью, Толливер был более хладнокровен.
— Пожалуйста, Диана, Джоэл, присядьте, — сказал он.
Толливер очень почтителен к беременным женщинам.
Диана всегда казалась более хрупким партнером в этой паре, даже когда не носила в себе дитя.
— Позвольте сперва вас обнять, — тихо произнесла она и обхватила меня руками.
Я почувствовала, как ее выпуклый живот прижался к моему плоскому животу, почувствовала, как что-то ерзает, пока она меня обнимала. Спустя секунду я поняла, что это ребенок бьет ножкой в животе матери.
Что-то глубоко во мне сжалось от смеси ужаса и желания. Я отпустила Диану и шагнула в сторону, пытаясь ей улыбнуться.
