— Я в курсе, что в подобных организациях дураков не держат, но…
— Никаких но, Андрей Николаевич, лучше всего идите домой, попейте успокоительных капель и уделите особое внимание вон той прекрасной особе, которая идёт впереди нас. Она ведь того стоит, чтобы кандидат в ее возможные женихи оказался человеком свободным от каких-либо обязательств перед другими людьми. Поверьте, через пару дней вы за этот совет мне скажете огромное спасибо. Я видел в своей жизни много смертей. Намного больше, чем вы. Месть — далеко не наилучший способ решения проблем подобного рода.
Мы дошли до небольшого, но чересчур оживлённого перекрёстка и остановились. В стороне у обочины Харченка ждал неказистый потрёпанный зелёный «Жигулёнок».
— Вот собственно и всё, о чём я хотел с вами поговорить, — сказал он, удобно усаживаясь за руль. — Может, подвезти? Машина, к сожалению, не самая шикарная, но доставит вас с вашей девушкой, куда скажете.
— Нет, спасибо, — возразил я, — нам здесь недалеко, немного хочется пройтись. Обстоятельства, знаете, вынуждают к размышлениям.
Капитан вежливо попрощался со мной крепким рукопожатием и громко захлопнул за собой дверцу. Как только его автомобиль выехал на середину дороги, мои уши внезапно резко разорвал ошеломляющий звук взрыва. «Жигуленок», как неуклюжая толстая лягушка, резко подпрыгнул над асфальтом на пару метров, в единый миг небрежно выплёвывая вслед за всеми своими вылетевшими наружу стеклами ярко красные языки пламени. Я инстинктивно отпрыгнул в сторону, плотно прислоняясь спиной к стене ближайшего здания…
— Андрюша, что с тобой? — Подбежавшая ко мне в ту же секунду Татьяна с опаской дёрнула меня за рукав куртки. — Тебе плохо?..
Я закрыл на секунду глаза и попытался придти в нормальное состояние. Галлюцинации исчезли из моего сознания так же внезапно, как и появились. Машина Харченка, медленно набирала скорость, спокойно выпуская из-под багажника уродливые выхлопные газы.
— Всё в порядке, Танечка, — глубоко вдохнув воздух, ответил я. — Просто ерунда всякая померещилась.
— Может, тебе дать таблетку, у меня в сумочке есть.
— Нет, спасибо, я не «голоден». — К таблеткам мой организм относился категорически отрицательно. Ещё с самого раннего детства он не мог переваривать абсолютно никаких фармацевтических препаратов, — все мои болезни по настоянию требовательного отца лечились только травами. — Пошли лучше домой.
Девушка бережно взяла меня под руку и неторопливо зашагала рядом.
— Кто это был? — заинтересованно спросила она.
— Капитан уголовного розыска, который ведёт дело Юрия, — монотонно ответил я, глядя на собранный в грязную состоящую из сугробов полосу снег, превращающий обочину дороги в настоящий неприступный вал. — Хотя… больше уже не ведёт.
— Что ж ты сразу мне о нём не сказал? — засуетилась Татьяна. — Я бы ему Юркину записную книжку передала. Может, она им помогла бы в следствии.
— Какую записную книжку? — Моё лицо слегка вытянулось сверху вниз, выразив полное недоумение. Вопрос был задан чисто машинально. И сразу же в мозг, словно шаровая молния, что-то внезапно ударило, а всё тело неестественно передёрнулось. Я посмотрел на Татьяну так, что она чуть не отпрыгнула в сторону, испугавшись моего слишком уж глупого взгляда.
— Андрей, ты что? Не смотри на меня так! — испуганно вскрикнула она. Пытаясь инстинктивно отойти назад.
— Что ты сказала насчёт записной книжки? — Я крепко ухватил девушку за плечи, чуть ли не разрывая мех на её шубке. — Где она? У кого она?
— Здесь, у меня, — слегка шокированная Татьяна раскрыла свою черную кожаную сумочку и вытащила из неё маленький красный блокнотик. — Пока вы с Юркой были на кухне, я в зале слушала музыку и автоматически ухватила её с полки серванта, — захотелось посмотреть, что там… знаешь, сработало чисто женское любопытство. А потом, когда мы Юру провожали из квартиры, я, чтобы он не заметил своей книжки в моих руках, машинально сунула её в карман джинсов. Юра ведь никогда не любил, когда кто-то посторонний лазил в его документы… Да отпусти ты меня, не тряси так, мне больно!
Я прекратил терзать её за плечи и жадно вырвал книжку из ее холодной дрожащей ладони. Содержание страниц подтвердило, что это был именно тот блокнот, который Колесников давал мне просмотреть перед Татьяниным приходом. Как я только мог про него забыть? Наверное, шок после смерти Юрия был таким сильным, что всё остальное попросту вылетело из головы. Я лихорадочно перевернул несколько страниц, пытаясь что-либо прочесть, но буквы почему-то в этот момент начали прыгать, расплываться перед глазами, поэтому пришлось поневоле закрыть блокнот и сунуть его себе в карман.
— Потом мы с тобою начали обниматься, целоваться, — вроде бы оправдываясь передо мной в содеянном грехе, продолжала Татьяна, — я о книжке сразу же забыла. Потом… В общем, обнаружила я её только сегодня утром, когда вешала джинсы в шкаф, она выпала на пол.
— Ты хоть никому её не показывала? — Я понемногу начинал понимать, что, окажись данный документ у меня дома в момент осмотра помещения оперативной группой, — все обстоятельства могли бы повернуться совершенно в другое русло. Но теперь это было уже не столь важно, — в помощи местных «блюстителей закона», которые по вполне понятной причине решили пойти в своем расследовании по пути наименьшего сопротивления, я больше не нуждался. Мозг осенила, словно током, блестящая навязчивая идея, — а почему бы мне ни начать собственные поиски?..
— Да нет, только ты о ней знаешь и всё… — с опаской ответила девушка, бросив на меня довольно странный взгляд.
— Молодец, солнышко моё! — Я резко переменился на лице и нежно чмокнул её в прохладную пухленькую щёчку, да сделал это так громко, что проходившая мимо весьма любопытная старушка, явно еврейской национальности, укоризненно посмотрела на нас и недовольно покачала головой. — Никому и не надо о ней говорить. Ни в коем случае не надо. Будто бы и не было ее вообще никогда.
— А милиции?..
— Милиции тем более! — сделал ударение я. — Им эта книжка нужна, как возу пятое колесо. Положат в сейф, и дело с концом. Там она и затеряется у них среди кипы нераскрытых дел. Они, насколько я понял, совсем не заинтересованы в том, чтобы найти настоящего убийцу Юрки, — им, видите ли, обязательно организованную преступность подавай, это сейчас модно, это сейчас престижно. Ну и пускай ловят своих мафиози, — так даже лучше — не будут мне мешать.
— Постой, Андрей. — Татьяна явно почувствовала своей женской интуицией что-то недоброе. — Ты что задумал?
— Ничего страшного, родная. — Я крепко прижал девушку к себе и отвёл в сторону, чтобы не торчать посреди тротуара, как двое безумных идиотов, и не привлекать к себе излишнего внимания прохожих. — Просто я нашел работу.
Она продолжала недоумённо на меня смотреть и учащенно заморгала своими длинными великолепными ресницами. Подобное моргание обычно приводило меня в легкий трепет, — за блеск этих наивных глаз я готов был отдать все сокровища мира. Но только не сейчас, — в данный момент мою душу терзала проблема совершенно иного рода.
