В тот же вечер, как только я уложила спать Адриена, я начала беспрецедентную борьбу с пылью и беспорядком. По дороге с работы я купила чуть ли не сотню мешков для мусора и огромное количество чистящих средств, решив не жалеть ни сил, ни средств в битве за чистоту.
Себастьен наблюдал за моими маневрами, вытаращив от удивления глаза, в которых сквозь усмешку проглядывал скептицизм. Но мне было все равно. Как торнадо, я носилась по квартире с тряпкой в руках. И так продолжалось до того момента, пока я не открыла шкаф в коридоре. Я и забыла, что там столько рухляди. Попробую перечислить: сломанные куклы, садовая лампа (хотя у нас нет дачи), груда готовой обвалиться на меня старой одежды (рваные, в катышках свитера и рубашки, из которых вырос мой сын, платья, которые мне велики, блузки, которые малы), ракетки для бадминтона, застрявшие в тренажере, которым мы никогда не пользовались, сувенирные коробки, театральные программки, нераспечатанные письма от незнакомых людей, распечатанные письма от людей, лиц которых я уже и не вспомню, письма от тех, кого я любила, но забыла им об этом сказать, упаковки бумажных носовых платков, приобретенных в самый поэтический период моей жизни, фотографии моей первой любви (до сих пор не понимаю, как я могла им увлечься), пакетик свадебных леденцов, слипшихся и подтаявших со временем, которые я, будучи сентиментальной, так и не удосужилась выбросить, да еще какая-то помятая и деформированная коробка с вылезшим из нее уголком плотной бумаги!
Вывалив на пол пыльную груду мусора, я потеряла дар речи. Но по мере того, как я ее разбирала, я с удивлением заметила, что ментальное пространство в голове расчищается. «Терапия избавления от хлама» оказалась благом для меня.
Так, вечер за вечером, я отвоевывала по сантиметру у беспорядка. Иногда за мебелью и в углах меня ждали неприятные сюрпризы – забытые вещи, предметы, которые мы не решились выбросить, потому что привыкли к ним… Прощай, въедливая пыль и мерзкие волоски в умывальнике; прощайте, отложения кальция! Работая до изнеможения, не давая себе поблажки, я в конце концов добилась более чем впечатляющего результата! Через неделю моя квартира стала образцовой. И я была вне себя от счастья.
– Тебя не остановить, – комментировал Себастьен тоном, в котором теперь сквозь наигранную иронию проглядывало трудно скрываемое восхищение.
– Разве тебе не нравится? Посмотри, как стало хорошо!
– Да, действительно здорово! Только это немного… неожиданно, не знаю, что на тебя вдруг нашло.
А чего бы он хотел? Чтобы я послала ему письмо о грядущих переменах с уведомлением о вручении? Себастьену вообще было не свойственно желание заниматься домашними делами. Но его вялая реакция раздражала меня. Мне бы хотелось, чтобы он проявил больше энтузиазма, чтобы он тоже принимал участие… Почему он все время напоминает мне стороннего наблюдателя, которого почти не касается наша семейная жизнь? Мне хотелось растормошить его, сказать ему, насколько важны перемены в жизни, что его апатия уже почти задушила меня, убила мои чувства, как и его, впрочем, тоже.
В ближайшие выходные мне все-таки удалось убедить моих мужчин в том, что мы просто обязаны впустить ветер перемен в наш дом и наше существование.
Направление – супермаркет «Декорама». Я была в восторге от этой идеи: изменить декор нашей квартиры, что станет вишенкой на торте в моей операции «Большая чистка».
Вскоре, однако, я поняла, что поход в магазин далек от приятной прогулки. Диаметрально противоположные мотивации привели к тому, что Себастьен собирался пулей пролететь по залам и схватить первую попавшуюся банку с краской, в то время как я была готова в мечтательных раздумьях часами стоять перед полками в ожидании хороших идей. Но если послушать моего мужа, то незачем проводить время зря и лучше покончить со всем этим как можно скорее. В результате я тащила его за собой, недовольного, упирающегося, держа шубу в левой руке, а правой удерживала Адриена, пытаясь хоть краем глаза рассмотреть выставленные на витринах товары. Для Адриена, кстати, к моему ужасу, не было ничего интереснее, чем все потрогать, рассмотреть и хорошо, если не попробовать на вкус!
Умирая от жары, кипя от раздражения, я наконец увидела отдел красок. Если не сейчас, то мне уже никогда не внушить им желание перемен. Я надеялась, что банки краски с провокационными названиями разбудят воображение моих мужчин и они проявят хоть немного энтузиазма, выбирая подходящий тон для своих комнат.
Что касается Адриена, то он долго не раздумывал: выбрал зеленую краску оттенка «молодой травы», видимо, по аналогии с футбольным полем, поскольку его страсть к этой игре была безграничной. Себастьен же долго колебался между цветом «кофе глясе» и «атласная нуга». Меня вполне устраивал выбор каждого из них, я отдавала себе отчет в том, что этот факт уже сам по себе много значил.
Этап оплаты подверг мои нервы таким испытаниям, что я была готова бросить все и уйти из магазина с пустыми руками. Некий месье блокировал очередь в кассу, так как набрал в тележку кучу разных винтиков и болтиков, цена которых была неизвестна. Вызвали консультанта из отдела скобяных товаров. С некоторым злорадством я почему-то представила, как он сейчас примется пожирать эти винтики один за другим. Но еще больше раздражала поистине макиавеллиевская придумка маркетологов, решивших установить возле касс небольшие витрины со всякими пустяками, которые искушали наэлектризованных ожиданием и хнычущих детей. Конфеты, шоколадки, батарейки, карманные фонарики… Естественно, Адриену тут же захотелось что-то приобрести, и он стал вертеть в руках то одну, то другую штучку, демонстрируя ее нужность и полезность. Раздражение продолжало нарастать, хотя к нему примешивалась некоторая гордость: мой сын явно был способен к убеждению. Ради мира в семье я сдалась и разрешила положить в тележку упаковку леденцов «Тик-Так» со вкусом яблока.
– Yes! – сказал он, сопроводив восклицание соответствующим жестом.
Наконец подошла наша очередь. С полными пакетами мы вышли из магазина, вдохнув свежий воздух. Далее паркинг, щелчок закрывающегося багажника, и Адриен, который, потребовав, чтобы мы на полную громкость включили радио, принялся в унисон распевать I am The Voice, не щадя наших ушей. Мы же в этом шуме хранили гробовое молчание.
Остаток выходных мы провели в старых и заляпанных краской футболках среди покрытой пленкой мебели, бесконечных рулонов обоев и километров бумажных полотенец. Пиццу на обед мы поглощали в импровизированном кемпинге, разбитом посреди гостиной. Но результат превзошел все ожидания: квартира была как с иголочки. И хотя нас преследовал запах свежей краски, а руки затекли от тяжелой и непривычной работы, но мы были счастливы. По-человечески счастливы!
8
На следующей неделе я выслала фотографии облагороженной квартиры Клоду. Он остался доволен результатом. Вскоре по электронной почте я получила от него письмо, в котором он сообщал, что мне предстоит сделать на следующем этапе – этапе внутреннего очищения, которое позволит мне определить, а затем и избавиться от всего того, что в той или иной степени негативно влияло на мое отношение к окружению.
