– Это опытная косметичка и умелый макияж по принципу «отсутствие макияжа» – минимум косметики, косметика осмысленная. И сделайте себе фигуру человеческую, поначалу трудно, потом привыкнете. Тренажерный зал – лучшее лекарство от депрессии. Мышцы на ногах развитые. В руках сила и упругость. Живот втянут, попа не отвисает. Поработайте.
Подруги наши боролись, чтобы равенство отстоять. Мы его получили готовым, к чему это привело, кроме тотального одиночества и массы проблем?
Теперь надо вспомнить, что такое быть женщиной с конституционно гарантированными избирательными правами, с карьерными сложностями, с рефлектирующими мужьями, с детьми на руках, кухню тоже никто не отменял.
Мы творим свою жизнь, нам не нужно абсолютное равенство, его все равно не добиться. Нужно стать вершительницами своей судьбы.
Пора спасать жизнь на планете, планета уже совсем никуда не годится, мужчины нам равенство навязали, ни на секунду расслабиться не дают. Мы всем должны! И на работу успеть вовремя, и замуж выйти вовремя, и родить, пока рожается, и воспитать в условиях постоянного цейтнота, ухудшающейся экологии, в эру этого самого глобализма, за него суфражистки вроде не боролись, а эра все равно наступила.
Наше оружие – женственность. Феминизм нам ее не вернет, сами должны позаботиться. И все станет на свое место, притом что избирательные права у нас уже есть.
В эпоху равенства, чуть только женский голос зазвучит уверенней, его тут же глушат, как нелегальную радиостанцию. Упреки в недостатке сексуальных впечатлений, в одиночестве; никому-не-нужности. «Женщина должна быть нужна мужчине!» – это миф или приговор? Ни то, ни другое, это реальность, данная в ощущениях. Победа оказалась бумерангом, круг описала – и обернулась поражением. От такой победы только новые шрамы и тяжесть на сердце.
У нас ведь женские сердца, они бьются и трепещут, как выцветшие флаги на ветру. Спасите нашу женственность!
СНЖ! / SOF! – Перестроим нелепое сооружение феминисток, начиная с фундамента!
Рита подровняла листки бумаги о твердую поверхность стола, залпом выпила чай, уже почти остывший.
– Павел, я практически закончила. Развивать можно до бесконечности, но суть как на ладони. Для бантика в конце, – Рита нажала иконку «Заметки» на экране айпада, – приведу слова одной моей «ласточки», вполне успешной дамы. Видел бы ты ее, когда она ко мне пришла впервые! Но мы работали. Время от времени я просила ее записывать «мысли в конце дня». Метод продуктивный, плюс она теперь очень недурно пишет. У тебя еще есть силы слушать?
– Рита, когда я вижу тебя…
– ОК, спасибо… – Она улыбнулась наконец. – Тогда несколько строк из последних записей, минуту внимания!
– Рита, а чаю еще заказать? – спросил Павел.
Рита так раскраснелась, лучше бы ей таблетку успокоительного принять. И дыхание учащенное.
– Закажи, конечно. Пить хочу безумно! Тяжелая это работа – женское движение преобразовывать. Ну вот, небольшой кусок «из Анечки», ну послушай!
«Сегодня у нас собралась компания, я выглядела офигительно, мной восхищались: Анечка красавица, Анечка умница, Анечка прекрасная хозяйка. Муж на седьмом небе, когда мои таланты превозносят до небес. А я? Г олова разламывалась от утягивающей спецодежды, я была не в состоянии выговорить простые фразы, только улыбалась и кивала, как китайский болванчик. Музыку специальную нашла, танцевала до упаду – на 12-сантиметровых шпильках! В моем-то возрасте!
Закрыв дверь за последним гостем, тут же содрала с лица косметику и приняла душ, как после изнасилования с пристрастием. Наконец-то могу вздохнуть полной грудью! Каждый раз повторяю: „Никогда больше!“ И каждый раз пугаюсь таких настроений. Уйдет желание выглядеть ослепительной и божественной – и превращусь в пожилую тетеньку с благопристойным бобриком на голове. Не бывать этому!
И я снова клянусь себе, что никогда не предам свое тело, любыми способами, любыми видами оружия, конвенционального и неконвенционального, буду сражаться за его молодость и красоту».
– Чушь какая! – сказал Павел.
– Павел, она привыкла к домашним заданиям. Я просила ее записывать все, что ей приходит в голову. Аня записывает. Шучу, ее записи – банк для исследований, Аня мне очень помогла, мы почти подружились. Почти. Ты же знаешь, подруг у меня нет, это не обсуждается. Но Аня раскрепостилась, зажатость исчезла.
Аня умная, энергичная. Она поняла, что значит быть победительной, она мой большой успех! Муж стал к ней внимательней, дочь стала управляемой, Аня теперь работает в журнале, она колумнистка, вызывающая читательские симпатии. Ни одного комплекса не осталось и в помине!
– Отсутствие комплексов – тоже комплекс.
– Павел, я не об этом. Я проверила мои выводы опытным путем, Аня теперь настоящая феминистка с оружием в руках! Метод работает!
– Рита, конечно, работает. Женщина-тест – это забавно. Аня красивая?
– Красота – это хорошая фигура плюс уверенность в себе. Анна не терзает себя, она уже не жертва. Это мой успех!
Домой Рита вернулась поздно, Павел давно попрощался, а она все сидела за столиком, правила тезисы будущего манифеста. От слова «манифест» настроение резко испортилось, громких заявлений она не хочет. И воркования глянцевых женских журналов не хочет – «полюби себя, это гарантия успеха», противно. Как донести до сознания масс, что поезд феминизма уперся в тупик, новый тоннель надо прорубать? Заново отделывать и строить, вообще все начинать заново?!
Кому она собирается объяснять? Что?! Опять двадцать пять, разрушим и построим, всё уже было. Пиши, Рита, заметки на полях, летописи – тихо, вкрадчиво и последовательно, ораторствовать смысла нет.
Аня записывает – замечательно, и я записываю, как врач историю болезни. Больной в конце концов выздоравливает – если выживает, конечно. Шутки насчет диеты, а ведь серьезный вопрос! Тетки покупают книги с рецептами «Как похудеть», там продукты по списку! А рецепт один – прислушивайтесь к себе, утоляйте голод, не впадайте в эйфорический восторг при поглощения пищи. Пейте больше воды и не жрите гадость всякую, майонезы и кетчупы – в топку, вместе с чипсами и душистым фастфудом.
Изящество – не подвиг, а нормальное состояние женских форм. Душевный покой гарантирован, проверено эмпирически. Разве нельзя сочетать свободомыслие, успехи в труде и быть «ну прелесть какая хорошенькая»? У математика Софьи Ковалевской это здорово получалось.
А Симона де Бовуар, о которой я уже думаю, как о моей единственной подруге, как жаль, что разошлись во времени! Мы бы спорили, говорили о ее книгах, экзистенциализме Жана Поля, о моих издерганных любовью «ласточках», придумывали бы наряды – уж кто-кто, а Симона знала в них толк! Врожденное чувство стиля, спокойная элегантность интеллектуалки, ни на секунду не забывающей, что она женщина, а потом уже – властительница умов.
Она исповедовалась сдержанно, иногда прикрываясь вымышленными именами героинь своих романов, как фиговым листком. Каждому понятно, что писала она о себе, это было ее главной страстью. После Сартра, конечно. И после…
