Около метро стихийные рынки, толчея. Всюду лохотронщики. Вечные лужи из смрадной жижи и грязь кругом. Куда не бросишь взгляд везде нищие. В переходах, подъездах отвратительно мерзко несёт мочой. Темнота и чернота вокруг. В метро шумно, душно, противно и страшно.
Доехав до станции метро «Войковская» я буквально бежала до дома Аллы Константиновны. Так хотелось спрятаться за дверями квартиры от угнетающей действительности. Добежав до подъезда, с удивлением увидела новшество. На дверях кодовый замок. На счастье, из подъезда вышла дама с собачкой. Женщина подозрительно посмотрела на меня, но все, же впустила в свою родную обитель.
– Вероника?! – Удивилась и обрадовалась Алла Константиновна, – а где Лёля? Она на днях нам звонила, мне не понравился её голос. С ней всё в порядке?
Узнав, что Наташа ещё в школе, я прошла на кухню. Алла Константиновна сразу стала меня потчевать прозрачным, изумительно пахнущим куриным бульоном. Она приправила его рубленой зеленью и сваренным вкрутую яйцом. На столе горкой стояли специально испечённые к бульону воздушные пирожки с нежной начинкой из птичьей печени. Налив бульон, как я люблю в предназначенную для этого чашку на большом блюдце, она села рядом со мной.
– Как вы любите, Алла Константиновна, что бы и желудок и глаз одновременно радовался! – похвалила я хозяйку за так вовремя поданный бульон. Потому, что ничего кроме правильно сваренного бульона не приводит мой организм в норму после любого стресса или нервотрёпки.
Алла Константиновна, мать Алика и бывшая свекровь Лёли так и осталась в очень хороших отношениях с моими родителями. Лёлька её любит и уважает. Наташа – боготворит. Алла Константиновна до развода ребят жила одна. Её муж, в далёких семидесятых уехал на какую-то научную конференцию во Францию, и не вернулся назад, доставив немало хлопот её отцу академику. Да и ей досталось. Переводчица в Интуристе и муж невозвращенец – это несовместимо. Поэтому ей пришлось заняться преподаванием и репетиторством. Мне очень симпатична Алла Константиновна. Я никогда её не видела в домашнем халате. Всегда подтянутая, с самого утра с уже уложенной причёской. С добрым характером, она всегда гостеприимна, отзывчива и к тому же очень умная.
После того, как Лёля вскоре после развода вышла замуж за Анатолия, а Алик уехал в Штаты, Наташа стала жить с Аллой Константиновной. Мне жаль было тогда, да и сейчас Альку. Он очень любил Лёлю. Конечно, в материальном плане ей было труднее с Аликом, чем с Анатолием.
Нынешние времена вытеснили сначала из стен институтов и лабораторий, а потом вообще из жизни страны умных талантливых людей как он. Внук ученого, академика, он не был занудой, каким иногда показывают людей науки в фильмах. Бесшабашный или как Лёлька его называла – бес башенный, обожающий джаз, Ильфа и Петрова, которых постоянно цитировал, он хотел жить, так, как постоянно говорил Лёле – «незаморачиваясь». Но так жить, имея семью тяжело. Это даже я понимала. С рождением Наташи появились трудности. А уж с наступлением перестройки…
Похоронив деда, сердце которого не выдержало коллизий нового времени, а потом и любимую бабушку, Алик так и не смог приспособиться к нынешним бандитским условиям жизни. А как границы страны приоткрылись, он с такими же бедными но умными укатил в Америку. И ничего – прижился, не потерялся и не бедствует. Лёльку с дочкой всё к себе зовёт. Но у нашей Лёлечки – любовь. Куда там! Алька, Алька, плохо, что ты в такой далёкой Атланте!
Задав мне множество вопросов, и внимательно слушая ответы о здоровье моих родителей, об отношениях с Глебом, Алла Константиновна неожиданно прервала мой рассказ.
– Ладно, это всё хорошо. А теперь говори начистоту, что случилось? Я же вижу, что-то стряслось. Её бросил этот скользкий тип? Давай подробно, пока Наташа не вернулась из школы.
Пока я сбивчиво рассказывала о происшедшем, Алла Константиновна, молча, курила сигарету, за сигаретой.
– Что будем делать? – спросила она, когда я закончила свой рассказ.
– Думаю, мерзавец оставил Лёльку у этих чудовищ. Буду её искать.
– Как ты собираешься это делать?
– Завтра поеду в суд, постараюсь добиться разговора с Татьяной. Она должна мне всё рассказать.
– Должна, то она должна, но будет ли? С ней надо быть осторожней, хотя нас Лёля знакомила, они очень были дружны в своё время, – задумчиво сказала Алла Константиновна, – тогда Татьяна, мне показалась порядочным и ответственным человеком. Но вообще, Ника, тебе возвращаться в Лёлину квартиру нельзя! Поживёшь в комнате Алика.
– Я сама хотела просить вас об этом, – ответила я, обнимая её.
– Никочка, вы с Лёлей для меня, родные. У меня же кроме Альки, вас с Наташкой, да ваших родителей никого больше и нет. Я иногда думаю, почему Лёля ушла с этим Анатолием? Они ведь с Алькой так любили друг друга.
– Она побоялась, что Алик останется в Штатах навсегда.
– А! Хочешь сказать, что она побоялась повторить мою судьбу? Что Алик, как его папочка уедет и останется в этих чёртовых Штатах.
– Возможно, не хотела мешать ему там, в достижении его цели?
– Ну, это же чушь! Ты хочешь сказать, что мой сын карьерист? Это отец Алика, этот… невозвращенец, которому и здесь не кисло, было, невзирая на карьеру моего отца академика, на мою карьеру переводчицы, тогда в семидесятые, записался в диссиденты, лишь бы устроить свою карьеру там. И кем он там стал? Ради чего, не выдержав травли, умер мой отец, а следом и мать? А Алька, он убежал от обиды. От раны нанесённой Лионеллой. От непонимания того, что вокруг происходит. Ему тогда требовалась работа, работа и ещё раз работа. А его в институте сократили, как обыкновенного лаборанта. Но, не смотря, ни на что, он мне говорил – одно её слово, и он остался бы!
– Алла Константиновна, не переживайте так, – я не знала, как утешить близкого мне человека, – мне кажется, что Лёля давно пожалела о своём поступке. Она всё время вспоминает Алика.
На следующий день, я напросилась проводить Наташу в школу.
– Алла Константиновна, что вы так переживаете? Школа рядом, Наташа уже выросла, невеста совсем.
– Ой, Никочка, поэтому и провожаю и встречаю. Ну, ладно, тебе всё равно по дороге. Только обязательно заведи её в школу самолично!
Школа, в которой учится Наташа, находится в двух кварталах от дома.
– Что стесняешься бабушки? – спросила я Наташу.
– Ну, как ты думаешь? Я уже в шестой класс хожу, а бабушка всё за ручку меня водит.
– Не обижайся на неё. Она тебя очень любит, поэтому переживает за тебя. Сейчас взрослым страшно поодиночке ходить, а детям тем более.
– Да я понимаю. У нас в классе в прошлой четверти девочку украли. Она из школы вышла, а домой не пришла.
– Да ты что? Нашли?
– Нашли. Изнасилованную и убитую.
– А тех, кто это сделал, задержали?
– Да. Они выкуп просили. У Наташи папа был кооператором. Но у него денег не хватило. Он повесился. Теперь бабушка боится за меня. Вдруг узнают, что мой папа в Америке живёт. Подумают, что денег много.
