Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
О происшествии комендант лагеря срочно сообщил в Главное управление имперской безопасности. Для производства экспертизы в Саксенгаузен приехали Шульц и два судмедэксперта. В своем докладе на имя Гиммлера они констатировали смерть Я. Джугашвили не от пулевого ранения, а от тока высокого напряжения. По их заключению, выстрел часового прозвучал уже после того, как военнопленный схватился за проволоку. На основании этих данных сделан вывод: Яков Джугашвили покончил жизнь самоубийством. Его труп был подвергнут кремации, а урна с прахом увезена в Берлин, где ее следы окончательно затерялись. Лагерное дело с актом о смерти военнопленного хранилось в сейфе коменданта, но при эвакуации было уничтожено вместе с другими документами.
Уже после войны в английских, французских, австрийских и чешских газетах появились статьи, в которых говорилось, что сын Сталина сбежал из немецкого плена и находится в Швейцарии.
Проведенной проверкой было установлено, что за сына Сталина выдавал себя один из грузинских военнопленных, который вскоре был арестован и осужден.
В ходе работы по выяснению обстоятельств смерти Я. Джугашвили сотрудниками органов госбезопасности также было доказано, что В. Кокорин, выдававший себя за племянника В. М. Молотова, на самом деле таковым не является. Более того, находясь в конце 1943 года в Ораниенбургской тюрьме, он был завербован германской разведкой. Однако немецкий агент категорически отказался от своей причастности к смерти сына Сталина. И все же за совершенные преступления его приговорили к высшей мере наказания. Расстреляли и немецкого агента Н. Соколова. На 25 лет был осужден Вальтер Ройшле.
Конечно, материалы расследования обстоятельств пленения и смерти старшего сына не могли не докладываться Сталину. Но в деле об этом нет ни одной пометки. Да и был ли смысл «великому кормчему» знакомиться с этим томом. Ведь все полученные сведения докладывались ему еще до того, как подшивались в дело. А кроме того, сын вождя не мог смалодушничать, поэтому «на допросах вел себя исключительно твердо, мужественно переносил все тяготы и лишения, достойно отвечал обидчикам». Знал это и сам Верховный, и все те, кто вел расследование. По воспоминаниям Г. К. Жукова, однажды, во время прогулки Сталин задумчиво сказал: «Не выбраться Якову из плена. Расстреляют его фашисты…» И, помолчав немного, добавил: «Нет, Яков предпочтет любую смерть измене Родине». Впрочем, понимал Генералиссимус Советского Союза и другое — война завязывала в тугой узел и ломала многие жизни — даже те, которые были выкованы из самой прочной и нержавеющей стали.
У всех детей советского вождя была трудная судьба — родство с генсеком не принесло им счастья. Разгульное пьянство Василия Сталина оставило о нем дурную славу (чего стоила рыбалка в 1943 году, в результате которой один человек погиб, а еще шестеро, в том числе и сам Василий, были ранены). Не сложилась жизнь и у младшей дочери Сталина. Она трижды побывала замужем, но вряд ли ее можно назвать счастливой. В 1967 году, во время поездки в Индию на похороны своего третьего мужа (с индийским коммунистом Раджем Браджешем Сингхом Светлана жила в гражданском браке), она тайно сбежит в США и в своих воспоминаниях выльет не один ушат грязи на своего отца. Вот и получается, что Яков Джугашвили, даже оказавшись в невыносимых условиях фашистского плена, достойно нес тяжкий крест своего знаменитого родства. Трудно сказать, узнаем ли мы все тайны жизни и смерти Якова Джугашвили. Но, как и любой солдат, погибший за Родину в пекле страшной войны, он достоин памяти и уважения. В 1977 году старший лейтенант Яков Иосифович Джугашвили был награжден орденом Отечественной войны I степени (посмертно).
Историю плена Якова Джугашвили долгие годы изучал академик Тигран Драмбян, который сам провел в фашистской неволе несколько лет.
— В августе 1944 года на фронте появилась листовка, изготовленная германскими пропагандистами, — рассказывал мне Тигран Самсонович. — Обычная агитка, которая могла служить и пропуском за линию фронта тем советским солдатам, которые решили сдаться в фашистский плен. В ней приводился текст записки, будто бы адресованной Яковом Сталину. «Дорогой отец. Я в плену, здоров, скоро буду отправлен в один из офицерских лагерей в Германии. Обращение хорошее. Желаю здоровья. Привет всем. Яша. 19 июля 41 года».
Если такую листовку находили у красноармейца, его в лучшем случае ожидал штрафбат.
На самом деле известен текст лишь одной записки самого известного пленника Великой Отечественной войны, каким-то образом попавшей в Москву.
«Если не придется увидеть уже своей Родины, прошу заявить моему отцу Иосифу Виссарионовичу Сталину, что я никогда его не предавал, а то, что сфабриковала гитлеровская пропаганда, является явной ложью.
Яков Джугашвили».
По мнению академика Драмбяна, наиболее правдоподобно гибель Якова Джугашвили отражена в рапорте на имя коменданта лагеря, который подал солдат СС Конрад Хартфиг. Именно он стоял в карауле в тот роковой для пленника вечер.
«Около 20 часов вечера 14 апреля 1943 года я получил задание запереть дверь в проволочном заборе, отделяющем бараки с военнопленными. Сталин (Яков) вдруг стремительно бросился мимо меня к проволоке, через которую проходил ток высокого напряжения, с криком: «Часовой, стреляй!» Он сунул правую ногу в пустой квадрат колючей проволоки, а левой ногой наступил на электрический провод. Одно мгновение он стоял неподвижно, выставив вперед правую ногу и откинув тело назад. Затем он крикнул: «Хартфиг, ты солдат! Не трусь, пристрели меня!» — ия выстрелил».
Пуля прошла в голову недалеко от правого уха. Смерть была практически мгновенной. Тело дернулось, грузно опустилось и повисло на колючей проволоке…
Жизнь после смерти
Осенью 2004 года в Москву прибыл начальник Управления по делам военнопленных и пропавших без вести Министерства обороны США Джерри Дженнингс. Цель поездки — встреча с дочерью Якова Джугашвили Галиной. Высокопоставленный чиновник передал ей документы о смерти отца. Оказывается, американское и британское руководство также интересовалось судьбой старшего сына Сталина. Сразу после капитуляции Германии в руках союзников оказались документы о гибели Якова. Но и они на долгие годы были засекречены — руководители США и Англии не хотели причинять «ненужные страдания Маршалу Сталину».
— Гибель моего отца была предопределена, — считает сама Галина Яковлевна. — Но его поступок не был самоубийством. А выстрел охранника в голову — это хорошо продуманный фашистами спектакль.
Неприукрашенная правда военных писем, оперативных сводок, агентурных сообщений
Что писали, о чем говорили, и как поступали москвичи в первые месяцы войны
В годы войны партийно-политическое и военное руководство СССР активно интересовалось обстановкой внутри страны. Как население оценивает нависшую угрозу, насколько подвержено паническим слухам, каким образом реализуются в повседневной жизни указания партии и правительства, как реагируют трудовые массы на те или иные действия товарища Сталина, каков боевой дух народа… Не приходится говорить о важности такой информации. Но официальные отчеты не всегда были правдивы, а социологических центров в то время еще не было. Именно поэтому социально-политическую и оперативную обстановку внутри страны отслеживали и докладывали «наверх» органы госбезопасности.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
