Так близко ко мне должны быть братцы-сестрицы. Я хочу видеть их каждый день.
Я никогда не забываю именины братцев-сестриц.
Меня радует обслуживание покупателей и производство лекарств в аптеке «Лев».
Я люблю иногда вечером посидеть пару часов, не спеша, в постели, а потом все-таки встать утром пораньше.
В аптеке «Лев» все как прежде.
Настала весна. У Гертруды именины 17 марта, у Ингвара 10 апреля, а у Софии 15 мая. Я их поздравил.
Лето и конец лета. Рагнхильда именинница 15 июля, Рольф 27 августа. Я их поздравил.
Аптека производит лекарственные препараты и некоторые краски, аптекарские товары и химикалии.
Братцы-сестрицы работают молча. Идут дни.
Сентябрь. В аптеке «Лев» царит усердие и прилежание. Я спросил братцев-сестриц:
— Вы довольны? Я доволен. А вы-то довольны?
Братцы-сестрицы у входа в аптеку повесили листок, на котором было написано, что они на время вышли и вернутся через полчаса. Когда они вернулись, я им строго сказал, что ни в коем случае нельзя покидать аптеку всем вместе.
Они ответили:
— Но мы ведь только на полчаса, и мы же записку написали, чтобы покупатели знали, что мы вскорости вернемся.
Я сказал:
— Дежурная аптека ни в каком случае не должна закрываться. А как, по-вашему, покупатели аптеки могут узнать, когда вы вернетесь, если вы не потрудились указать на листочке время, когда он написан? При таком попустительстве полчаса могут растянуться на сколько угодно.
Наступил октябрь. Я без труда бодрствовал несколько часов по ночам. Но порой и меня одолевали апатия и усталость. Я хотел бы понаблюдать, как братцы-сестрицы справляются с обслуживанием и порадоваться работе аптеки. И не мог себя заставить.
Нильс именинник 8 октября, Сверкер — 4 ноября. Я не помню, поздравил ли я их. На мой прямой вопрос они ответили, что я как обычно не забыл их поздравить. Однако они так торопились с ответом, что я усомнился:
— Правда ли это? Я действительно вас поздравил?
Нильс и Сверкер:
— Да, ты нас достаточно поздравлял. Перестань спрашивать. Ты же нам не отец и не мать.
Я спросил братцев-сестриц:
— Вам, наверное, кажется, что я в мои годы не должен был бы уделять столько внимания всяким пустякам?
Братцы-сестрицы обслуживают покупателей аптеки неоправданно долго. Уходят по делам. Не возвращаются в условленное время. Я выговариваю им, на что они отвечают мне полным молчанием.
Я:
— Вы, небось, ждете, чтобы я лег и заснул навсегда? И больше не просыпался?
Декабрь. Холодно. Я собрал братцев-сестриц в препараторской. Говорю им:
— Я решил оставить поприще аптекаря. Братцы-сестрицы спрашивают:
— А что же ты будешь делать?
Я отвечаю:
— Я же не могу всего знать.
Я перестал заказывать у оптовых торговцев товары для аптеки.
Я ограничил часы работы аптеки.
Я перестал изготовлять товары на продажу.
Братцы-сестрицы:
— Разве ночное окошечко не должно быть открыто?
Я приколол у входа в аптеку листочек, где написано, что в дальнейшем дневное обслуживание прекращается и любое обслуживание будет происходить только по договоренности с аптекарем.
Братцы-сестрицы:
— Что же, все наши покупатели перейдут теперь к «Оленю» и «Лебедю»?
Я колеблюсь в выборе будущего жизненного и профессионального пути и предаюсь разным хобби. Но они меня не веселят. Все они кажутся мне скучными и утомительными.
Дни проходят. Я ничего не знаю.
Братцы-сестрицы сказали:
— Как мы поняли, ты хочешь закрыть аптеку. А что, по-твоему, будет с нами?
Я ответил:
— Не знаю.
Братцы-сестрицы:
— Нам ведь нужна работа. Хочешь, чтобы мы уехали и попытались зарабатывать на хлеб самостоятельно?
Я:
— Подождите немного.
Они:
— Прости, что мы позволили себе полюбопытствовать.
Я:
— Я ничего не знаю.
Они:
— Когда мы уезжаем, ты только и делаешь, что забираешь нас обратно.
Я:
— Придется вам немного подождать.
Я слежу за тем, чтобы братцы-сестрицы были в поле моего зрения.
Январь. Обильный снегопад. Я пошел в парк около обсерватории. Дети катались на санках, бросались снежками, лепили снежных баб. Мимо проехала пара лыжников. Я помахал им рукой и крикнул:
— Ой, как ловко.
Прошло много дней.
На Южной улице я встретил одного из профессоров правоведения, которых в городе всего семь. Оттого, что он старый покупатель как мой, так и отца, я довольно долго с ним проговорил.
Он изложил мне некоторые судебные случаи, занимавшие его в тот момент.
Я слежу за тем, чтобы братцы-сестрицы находились в пределах досягаемости.
Я размышляю о юриспруденции.
У меня появился интерес к прогулкам на свежем воздухе, и я вступил в Шведское общество лыжников и путешественников. Меня занимали деятельность и направление этого общества. Я завел себе пару лыж с палками и стал делать небольшие вылазки.
Я уговаривал братцев-сестриц ходить на лыжах.
Я сказал им:
— Может, мы когда-нибудь отправились бы вместе на небольшую лыжную пробежку.
Я размышляю о исполнении законов нашими судами.
Братцы-сестрицы:
— Мы, вероятно, и могли бы заинтересоваться лыжными вылазками. Только не можем же мы все время следовать за тобой. Нам хочется бегать на лыжах самостоятельно. Но куда бы мы ни направились, ты все время нам мешаешь.
Я рассказал братцам-сестрицам о проснувшемся во мне интересе к юриспруденции:
— Я намереваюсь выучиться на юриста.
Братцы-сестрицы:
— А мы-то? Нам-то что делать?
Я:
— Вам придется бросить аптекарское ремесло. Вы будете моими юридическими помощниками. Моими маленькими слугами закона.
Февраль. Март. Я хожу по всем комнатам. И повсюду ищу братцев-сестриц.
